«Продается дом б/у без в/п с в/о и ч/ю» - стр. 22
Эльзу в дом ведут, ну а что, у нас тут дом есть, он бесконечный, места всем хватит, вот тут комната бабушки, дальше комната прабабушки, дальше за лестницей комната прапрабабушки, дальше обеденный зал и кухня, а если по лестнице подняться, там комната прапрапрапрадедушки, а дальше комната прапрапрапрапрадедушки, а дальше башенка с винтовой лестницей, там прапрапрапрапрапрапрапрадедушка, а там комната его брата, брат ничей не прапра, а просто. И в комнате напротив просто сестра чья-то, а если пройти в конец коридора, там библиотека, а за ней две двери, одна в комнату прапрапра… а другая в комнату прапрапрапрапра… А третья… ну да, еще и третья есть, там кто живет, уже и не помнит… стоп, что значит, не помнит никто, все всё прекрасно помнят…
А вот Эльза.
При…
…все думают, гадают, кто такая Эльза, что за Эльза такая, да что тут думать, тут на стол накрывать надо, Эльза же, спрашивать что-нибудь такое… ну как она там, ну как оно там все, а летающие машины появились уже, нет, а что появилось, ух ты, телефон без провода, а он на батарейках, да, а смотрите, что я вам покажу, говорит Эльза, тут пишешь, что хочешь, чтобы тебе нарисовали, и программа сама рисует… Да так не бывает, говорит бабушка, это чудо какое-то, а чего не бывает, говорит прапрапрапрапрапрабабушка, у них там все бывает, и на Марс летают… нет, на Марс пока только роботы, а вот еще какой-то спутник на комету посадили, не помню я толком…
Это Эльза.
Которая при…
(шла, ехала, летела – все не то)
Смотрят Эльзу, вся простенькая какая-то, штаны широкие, стрижка под мальчика, курточка на пару размеров больше, прабабушка охает, бедного ребенка одеть не могут, Эльза кивает, ба, да это модно, это оверсайз, бабушка охает, я-то думала, там на каблучках все и в платьицах, каких свет не видывал, да что ж за мода, – бабушку осаждают, да вспомни, как сама клеши носила, халы накручивала, прабабушка говорила, ты в этом из дома только через мой труп выйдешь…
Смеются, вспоминают, кто что, и корсеты из китового уса, и зубы углем мазали, и всякое.
Спохватываются.
Смотрят на Эльзу, по-настоящему смотрят, Эльзе-то лет пятнадцать, не больше, как так вообще… Приглядываются, понимают, у Эльзы из груди торчит клинок, как клинок, почему клинок, что случилось-то…
– …а что случилось-то? – спрашивает прадедушка.
И все на него шикают, что ты, в самом-то деле. И прадедушка шикает, да ну вас, сами забыли, как вон прапрабабушка с пулей в сердце пришла, а прапрадедушка с пулей в голове, а тут какой-то кинжал, всего-то…
– Да кто ж тебя так, милая?
Эльза вздрагивает, как будто первый раз видит клинок.
– Э-э-э… а я не помню…
– Это как, тебя кто-то клинком в грудь, вот так, спереди, а ты не помнишь?
– Честно… не помню… как будто… как будто не было такого…
– Как не было?
Прабабушка присматривается, что-то не так с этой Эльзой, не так что-то, что-то…
– Вот те на!
– А Эльза-то, Эльза-то… из воска!
– Эльза… да как это?
– Я не виновата, – с вызовом говорит Эльза, – не виновата. Это не я…
– …а кто?
– Я не знаю, кто со мной такое сделал… Я живая была… настоящая…
И все хлопочут, никто не понимает, что случилось, как так вообще, трогают восковые руки, пытаются вытащить клинок, ну а как, с клинком-то некрасиво же, хотя вот прапратетушка с клинком в груди ходит, гордится…