Прочитать и уничтожить - стр. 5
– Ладно, – в конце-концов сдалась Роуз, – если надумаешь пообщаться, я на кухне. И буду рада…
– Угу, – кивнула Рей и оттолкнулась от двери, избавляя себя от искушения убедиться, что марфа действительно ушла. В комнате она чувствовала себя защищенной, хотя все равно держала в голове тот факт, что у прислуги есть ключи от всех комнат, а хозяева, если пожелают вовсе не станут считаться с таким сомнительным обстоятельством как ее жалкие попытки создать неприкосновенное личное пространство. И зачем ей это? От кого или от чего ей прятаться? От хозяина, про которого обычно невозмутимая тетка Маз говорила с таким трепетом? Каким чудовищем он бы не был, жизнь служанок высоко ценится в их обществе. Он сам же подпишет себе смертный приговор, если посмеет причинить ей вред. И все равно Рей было немного тревожно от того, что дверь, ведущая на лестницу, не запирается изнутри.
Она наконец-то позволила себе рассмотреть комнату, которая ей досталась. После койки в приюте в общем помещении, просторная светлая спальня казалась настоящей роскошью. Неужели все это принадлежит теперь ей? У нее есть даже свой умывальник, свой санузел с душевой кабиной, широкий шкаф, который нечем особенно было наполнить. И Рей поддалась искушению и решила проверить гипотезу, услышанную от других девушек в приюте: комната должна быть безопасной, ведь многие служанки пытались наложить на себя руки. Рей не понимала этого – жизнь, какой бы она не была – уже подарок, уже стоит борьбы, даже с собственными демонами. Она бы никогда не стала, не подумала о подобном исходе, или…
Окно не открывалось до конца, выбраться в него оказалось невозможным. Да и был ли какой-то смысл в этом, когда прямо под ним разверзлась бездна нескольких этажей без единого уступа или карниза. Высокие стены, словно у средневековой неприступной крепости.
Осмотрев все ящики и закутки, Рей не смогла отыскать ни одного острого предмета или хоть чего-либо, что могло представлять малейшую опасность. Даже легкий светильник под потолком был подвешен на крюк настолько маленький, что при всем желании, продеть в него веревку или простыню оказалось бы невозможным. В спальне и примыкающей к ней ванне не было зеркал. Это обстоятельство показалось девушке чрезвычайно забавным.
В приюте и красном центре тоже не было зеркал. На самом деле она плохо представляла, как выглядит на самом деле, складывая это представление из случайных обрывков образа, подсмотренного в отражающих поверхностях во время визита в медицинский центр. Она видела свои плечи и руки, усыпанные веснушками, но их наличие на лице было только предположением. Волосы в косе были темно-русыми, скорее каштановыми. А вот о цвете своих глаз Рей имела очень смутное представление. Спрашивать о таком тетку Маз или других воспитанниц, с которыми отношения у девушки складывались не лучшим образом, не имело смысла. Но именно сейчас, сидя на широкой кровати с идеально-белоснежным постельным бельем, сложив руки на коленях, обтянутых алым платьем, она пыталась представить себя со стороны. Себя в своем новом доме. Себя в своей новой комнате. Момент показался Рей достаточно важным для такой глупой фантазии. В конце концов у нее впервые за несколько лет жизни наконец-то появилось что-то свое, конечно, не до конца. И тут же девушка одернула себя: как у нее может быть что-то свое, когда у нее самой-то себя нет? Нет прошлого, нет воспоминаний, нет представлений о собственной личности, интересах, вкусах и взглядах? Если она не знает даже цвет собственных глаз? Все, что у нее было, одно лишь имя. Короткое и простое, словно более длинного она не заслужила. Так, вероятно, могли бы звать породистую собаку или любимую лошадь хозяев, в любом случае, эти несколько букв скорее напоминали кличку животного.