Размер шрифта
-
+

Прочь из моей головы, босс! - стр. 26

Я останавливаюсь, задерживаю дыхание и пытаюсь прислушаться, но звук достаточно глухой, чтобы понять, что же это может быть.

На цыпочках я дохожу до холла, оставляя после себя мокрые следы, снова напрягаю слух и наконец распознаю звуки рояля.

Это играет кто-то? Может быть, мы с боссом здесь не одни?

Похоже на то, ведь если бы это была звукозапись, музыка не прерывалась бы резко и не возобновлялась бы снова, звуча в несколько другом темпе.

Эту мелодию я слышу впервые, но она до того красивая и... печальная, что я завороженно плетусь на этот звук, плюя на всевозможные запреты.

Я обхожу обеденную зону, затем какой-то кабинет и резко останавливаюсь на пороге в гостиную, лишённую света. Там замечаю этот манящий эпицентр звука.

Святые бубенцы!

Стефан собственной персоной сидит за роялем и озадаченно потирает лоб.

В данную секунду он не играет. Он о чем-то размышляет и выглядит при этом весьма удручённым.

Чем он так озабочен?

Вскоре он выпрямляется и плавно опускает пальцы на клавиши, после чего невероятная мелодия вновь проникает в мой разум, срывая замок, сдерживающий неуёмную дрожь.

Дыхание нарушается. Я прирастаю ногами к полу. Не могу даже пошевелиться.

Я лишь завороженно наблюдаю за тем, как его длинные пальцы виртуозно бренчат по клавишам.

Иисусе, как он красив!

Только сейчас замечаю, что он сидит с обнажённым торсом.

Вот это я попала на представление!

— Какой музыке ты отдаешь предпочтение? — не отвлекаясь от игры, неожиданно произносит он.

Я вздрагиваю, сердце замирает. На трясущихся ногах я пячусь назад, предполагая, что вопрос был задан не мне.

На моё несчастье, я задницей врезаюсь в стол. Прям левой булкой точно в угол! И ваза, стоявшая на столе, с грохотом валится на пол и разбивается вдребезги.

Ох, пресвятые кренделя! Что я натворила?

Я пытаюсь собрать осколки, но его голос отвлекает меня:

— Скай, оставь вазу в покое, и подойди ко мне! — спокойно продолжает.

Вазу? Как он узнал? Да кто ты, тварь?

Я выпрямляюсь и нерешительно показываюсь из-за угла.

Он всё также продолжает увлечённо играть ту самую мелодию. Только с самого начала, но взгляд его сосредоточен исключительно на мне.

Мне ужасно неловко.

— Ну же, Скай! Я тебя не обижу. Ты можешь войти!

Медленно прохожу до рояля и встаю по стойке смирно по другую сторону от него.

Как же меня трясёт! Боюсь, сейчас я похожа на маленькую собачонку, испуганно дрожащую от собственно чиха.

— Но вы же сами говорили, что я не имею права входить в левое крыло, — едва слышно проговариваю.

В горле наступает жуткая засуха, похлеще засушливой Сахары.

— Именно! Говорил!

Он прекращает играть и складывает руки на поверхности рояля, опуская подбородок на сцепленные в замок пальцы.

Босс наблюдает за мной из-под ресниц, а мне вдруг хочется включить свет и разглядеть его получше.

— Но ты ведь не из тех, кто придерживается правилам, раз сейчас находишься не там, где тебе следовало бы находиться?

— И вы не сердитесь на меня?

— Сержусь, но какой в этом смысл?

— Не знаю! Мне кажется, вам нужно проще ко всему относиться. Вы слишком принципиальный и озабоченный, — говорю не подумав, он вопросительно вскидывает бровь, и я спешу исправиться: — В хорошем смысле этого слова. Сколько вам лет? Тридцать?

— Не совсем. Ты разве не интересовалась обо мне прежде, чем приходить на собеседование?

Страница 26