Пробуждение - стр. 16
Ну, вот и всё. Будут вопросы, доставай письмо и фокусируй внимание на проблеме, может, узнаешь ответ.
С любовью, к тебе, моя внученька. Твоя бабушка».
Перечитав письмо ещё пару раз, Айрис грустно вздохнула и убрала его обратно в конверт. Воспоминания нахлынули неожиданно, и как-то совсем не весело. Милая бабушка, как иногда не хватало рядом этого любящего и родного человека. И если у сверстниц оставались родители, которые могли быть и поддержкой и плечом, в нужную минуту, то у Айрис этого не осталось. Одна она была в этом большом мире – мире людей.
– Прош, – позвала она домового. – А ты помнишь, как у бабушки дар проснулся?
Присев на табурет, Прохор кивнул и начал рассказ:
– Начну я, наверное, издалека. С твоей прапрабабушки. Она меня приютила, когда мой дом сгорел, к себе позвала. Так я в вашей семье и очутился. Твоя прапра была очень хорошим врачом, именно благодаря дару она лечила в те времена настолько безнадёжных больных, что все диву давались. Считали, что у неё талант. Ей муж тоже был очень хорошим хирургом. Они мечтали, что их дети будут врачами, дочь и сын поддержали родителей, выучились, стали работать в больницах. Революцию пережили почти безболезненно, держа нейтралитет и работая, как и прежде. Болели люди независимо от своих политических взглядов. Разное у них в жизни было, но вот твоя бабушка в институт не поступила, шла война, и она работала после школы санитаркой в госпитале. Её дар тогда и открылся, многим она помогла. После войны выучилась на медсестру, так и, проработав всю жизнь в отделении гинекологии, это ты и так знаешь, – Прохор деланно вздохнул и, увидев, что Айрис кивнула, продолжил:
– Многим бабушка твоя помогала, но тебе судьбы медика не хотела, поэтому и водила тебя на разные творческие кружки, чтобы ты себя искала. Она говорила, что профессия врача сейчас, хоть и востребованная, но не особо уважаемая. Надеялась, что твой дар по-другому проявится.
– Ой, а где у нас ребёнок, – спохватилась Айрис, сообразив, что давно не видно Насти.
– Спит ребёнок, – буркнул домовой.
– Уже? – девушка глянула на часы и вздохнула. Стрелочки показывали половину двенадцатого. За всеми событиями дня она совершенно забыла о времени.
– На удивление дисциплинированный ребёнок, – заметил Прохор. – Что-то подсказывает мне – детство у неё совсем не детское.
Айрис задумалась, уже зная, что мама девочки выпивала, а о других подробностях жизни Насти она старалась не спрашивать, чтобы не бередить душевные раны ребёнка. Сейчас хватало других проблем, поэтому, зачем ворошить прошлое и лишний раз напоминать о боли. В особенности, если это семилетний ребёнок.
Из раздумий девушку вывел резкий звонок телефона, в такое позднее время показавшийся чрезмерно громким.
– Да, – тихо ответила Айрис.
– Айрис, – разразилась трубка истошным криком одноклассника, покинувшего недавно эту гостеприимную обитель.
– Ты чего орёшь? – настороженно спросила девушка, машинально отодвигая трубку подальше от уха, как будто она могла причинить ей вред.
– Что ты со мной сделала? – громко вопрошал Глеб.
– В смысле?
– У меня домовой дома, ты чего сделала?
Айрис прыснула, потом громко и отчётливо ответила:
– Бояринцев, ты совсем спятил, я тут, что на раздаче домовых работаю?
В трубке раздалось пыхтение, потом, немного притихший голос сказал: