Пробуждение Левиафана - стр. 29

Флот Марсианской Республики Конгресса.

Он включил рацию на полную мощность. Пакеты данных были готовы к передаче. Холден встал перед камерой, чуть подавшись вперед.

– Меня зовут Джеймс Холден, – заговорил он, – и мой корабль, «Кентербери», только что был уничтожен военным кораблем, снабженным маскировочной техникой и с серийными номерами Марсианского флота на отдельных частях. Передаю данные.

Кар несся по туннелю, заглушая сиреной визг мотора. Позади оставались удивленные штатские и запах перегретых шин.

Миллер всем телом подался вперед, будто подгоняя тележку. До станции оставалось три уровня – около четырех километров.

– Ладно, – заговорил Хэвлок. – Извини, но мне кое-что непонятно.

– Что? – спросил Миллер. Он имел в виду: «Что ты орешь?» Хэвлок понял его как: «Что непонятно?»

– Превратили в пар ледовоз в миллионах кэмэ отсюда. С какой стати поднимать нас по тревоге? Запаса в наших цистернах хватит на несколько месяцев даже без переход а на пайки. И это не последний ледовоз. Откуда кризис?

Миллер обернулся и в упор взглянул на напарника. Маленький, коренастый. Толстые кости – результат детства, проведенного в полной гравитации. Дырка от задницы! Им не понять. Хэвлок оказался бы на месте этого Джеймса Холдена таким же тупым, безответственным идиотом. На секунду они перестали быть сослуживцами. И напарниками. Астер против землянина. Миллер отвел взгляд прежде, чем Хэвлок сумел заметить перемену.

– Этот хрен Холден. Тот, что вел передачу, – сказал Миллер. – Он только что объявил за нас войну Марсу.

Кар вильнул и качнулся: встроенный компьютер реагировал на заминку в дорожном движении в полукилометре впереди. Хэвлок ухватился за опорное крепление. Они проскочили пандус на следующий уровень, пешеходы-штатские уступали им дорогу.

– Там, где ты вырос, вода, пусть и грязная, падает с неба, – сказал Миллер. – Воздух паршивый, но он не уходит, если пропорота дверная перепонка. Здесь у нас иначе.

– Но мы ведь не на барже. Нам не нужен лед. Нам ничто не грозит, – возразил Хэвлок.

Миллер вздохнул и потер глаза кулаком. Под веками расцвели яркие пятна.

– Когда я служил в убойном, – заговорил он, – был такой парень, инженер-контролер, работавший по контракту с лунной компанией. Кто-то сжег ему половину тела и выкинул из шлюза. Оказалось, он отвечал за состояние шестидесяти нор на тридцатом уровне. В трех появилась плесень. Знаешь, что мы после этого обнаружили?

– Что? – спросил Холден.

– Да ни черта мы не обнаружили. Потому что перестали искать. Случаются люди, которых надо убить, – и он был из таких. А тот, кто пришел на его место, вовремя чистил воздуховоды и менял фильтры. Вот оно как в Поясе. Всякий, кто заявится сюда и не научится ставить систему жизнеобеспечения выше всего на свете, умрет молодым. Все, кто здесь остался, понимают.

– Эффект отбора? – спросил Хэвлок. – Ты серьезно – голосуешь за естественный отбор? Вот уж не думал услышать этот бред от тебя.

– Это ты о чем?

– О дерьмовой расистской пропаганде, – объяснил Хэвлок. – Есть такие: говорят, будто разница в условиях жизни так изменила астеров, что они уже не просто компания тощих педантов-маньяков, а вообще не люди.

– Я этого не говорю, – сказал Миллер, подозревая, что именно это и сказал. – Просто астеры теряют широту кругозора, когда речь идет об основных ресурсах. Та вода для нас – будущий воздух, масса вращения и питье. В таких случаях у нас отказывает чувство юмора.