Пробуждение - стр. 10
Тент распахнулся так резко, что Роман от неожиданности охнул. Парня ухватили за шиворот и за плечи целых три пары рук. Еще трое солдат подхватили бесхозно катившийся мотоцикл. С натугой крякнули и взвалили машину в кузов. Кто-то выключил зажигание; заднее колесо «Сузуки», с силой рассекавшее воздух, будто бензопила, остановилось.
Идущий позади грузовик насмешливо продудел несколько раз. Водитель что-то крикнул, но его не расслышали.
Опоздавший свалился на пол. Мотоцикл жалобно звякнул, падая рядом. Кто-то сорвал с Ветрова шлем и отбросил его к мотоциклу.
Прямо перед собой Роман увидел суровое лицо своего командира.
– Товарищ майор… Батя… – прохрипел Роман. – Простите, ради бога!
– Бога он зовет, – хмуро сказал высокий черноволосый мужчина, одетый в стандартный камуфляж с полевыми майорскими погонами. Почти в каждом его слове чувствовался украинский акцент. – Получен приказ, а его нет, и на связь он не выходит. Тебе что, погоны надоели?
– Никак нет! – твердо ответил Ветров. – Погоны мне не надоели. Разрешите доложить! Срок увольнительной истекает ровно в двенадцать по московскому. Моя вина лишь в том, что не заметил – мобильник оказался отключен.
– И про казарменное положение забыл, – сурово напомнил майор. – Я тебя отпустил, как человека. А если бы не успел?
Чувствовалось: если бы не офицерская этика, сказано было бы столько!..
Роман смотрел на командира твердо. Полностью признавая вину и готовый понести за нее наказание. Остап Свистюк, он же Батя, он же – отец и командир отряда специального назначения, медленно покачивал на уровне пояса кулаком. Словно намеревался «съездить» непутевому подчиненному. Приподнял левый краешек верхней губы, цыкнул зубом. Нахмурился. В сердцах сплюнул себе под ноги и отвернулся. Только буркнул:
– Автомат ему дайте. Расселся тут, понимаешь, как штатский фраер. Руки в брюки, только бутылки колы не хватает и плеера в ушах.
Остальные сидели в полной экипировке, словно готовились прямо с ходу вступать в бой.
Черноволосый армянин, обладатель замечательных густых бровей, соскочил со скамьи, засуетился. Вытащил оттуда «калашников», бронежилет с разгрузкой, каску и прочие ветровские вещички.
– Спасибо, Молодой, – кивнул новоприбывший, торопливо облачаясь.
– Очэн Бата сердит был, старшой, – хриплым шепотом ответил армянин. – Всэм от него досталось. Рвал и метал, как звэр. Вай-вай! Страшно было.
Роман потупился и уселся на скамью, не поднимая головы. Автомат разместил между ног, как делали его товарищи.
– Слышь, Ветруха, ты как? – толкнул его улыбчивый жилистый парень.
Новенький армейский комбинезон висел на нем, словно лохмотья на пугале. Лицо лейтенанта покрывали темные кляксы веснушек; брови и тоненькие усики колосились золотым. Из-под берета выглядывала зеркальная лысина: не бритая, естественная – эхо бактериологической атаки на Магадан в прошлом году. На белесой коже головы ютились бурые пятна. Нетрудно догадаться, что парня этого звали Рыжий.
– Гляжу, увольнительная тебе в масть пошла.
Спецназ – это не какая-то обычная часть. Все бойцы – контрактники, и дисциплина в обычное время – понятие весьма относительное. Будь ты офицер, будь – сержант, отношения вполне дружеские, без традиционного деления вне службы на начальство и подчиненных.
– Да отстань, – отмахнулся Роман. – И без тебя тошно.