Пробуждение дракона. Шепот теней - стр. 25
Тогдашний Шэньчжэнь жил доходами от рисовых полей и рыболовного промысла. Прохожие в синих или зеленых форменных костюмах эпохи Мао провожали иностранца долгими взглядами. Стоило ему остановиться, как вокруг собирались люди и каждый норовил потрогать его пальцем. Двое мальчишек – Пол как сейчас помнил их лица – робко погладили черные волоски на его руках.
Когда Пол зашел в общественный туалет, снаружи собралась толпа, с нетерпением дожидавшаяся его возвращения. В дощатом домике, спустив штаны, сидело над дырками в полу множество китайцев. Полу навсегда запомнились крики, огласившие помещение при его появлении. Двое мужчин от ужаса чуть не провалились в дырки. На любопытных снаружи это подействовало как сигнал к штурму. Ринувшаяся вовнутрь толпа едва не разнесла двери. Не успел Пол оглянуться, как уже стоял посреди пропахшего мочой и экскрементами сарая, окруженный галдящими китайцами. Поначалу они старались соблюдать дистанцию, но когда это стало невозможно, приблизились к нему вплотную. Пол чувствовал их дыхание на своей коже. Толпа глухо бормотала. Тогда Пол владел кантонским еще не настолько, чтобы понимать каждое их слово, но фразы «классовый враг» и «чертов шпион» разобрал отчетливо.
Постепенно их лица помрачнели, любопытство сменилось выражением враждебности. Пол хотел выйти, но мужчины плечом к плечу встали у двери, загородив ему путь. Впрочем, из-за тесноты они не смогли бы его выпустить, даже если бы очень того захотели. Пол вспотел. Неожиданно раздался резкий мужской голос, заставивший толпу умолкнуть. В дверях стоял полицейский. Он огляделся и, увидев Пола, приказал каждому, кто не имеет нужды использовать туалет по назначению, покинуть это место.
Сарай опустел в считаные секунды, и Пол остался один на один со своим спасителем.
Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Полицейский был тощий, в не по размеру широкой форме. Судя по всему, ровесник Пола. Мягкие черты лица никак не вязались с его грозным голосом.
– Ну вот, – сказал полицейский, – теперь вам никто не помешает. Надеюсь, туалетная бумага вам не потребуется, у нас ее нет.
Так Пол впервые познакомился с Чжаном Линем, которого позже прозвал Дэвидом. В тот день началась их двадцатипятилетняя дружба. В лучшие времена Пол едва ли не каждый день ездил в Шэньчжэнь, а потом, когда китайцам облегчили проезд в Гонконг, и Дэвид нередко навещал его на Ламме. После смерти Джастина Дэвид был единственный, чье присутствие Пол мог вынести. Он появлялся на Ламме регулярно, раз в шесть недель. Вместе они пили на террасе чай, играли в го или шахматы, слушали музыку. В первый год Дэвид каждое воскресенье варил огромную кастрюлю супа, который Пол ел потом целую неделю. Дэвид, как никто другой, умел молчать и слушать. Как умный человек, он понимал, что в горе Пола нет и не может быть утешения, а значит, не стоит и пытаться.
За это Пол был ему безмерно благодарен. В противном случае он попросил бы его больше не приезжать. За весь день они могли перекинуться парой-тройкой фраз. Тем не менее спустя несколько недель Дэвид снова стоял у ворот его дома.
Они не виделись вот уже больше месяца, и при мысли о новой встрече Пола охватывало радостное чувство. Он встал, высматривая друга в толпе, и узнал его еще издали. Дэвид как будто хромал, синяя форменная куртка и ботинки выглядели слишком поношенными для комиссара полиции, к нижней губе прилипла потухшая сигарета.