Пробное погружение - стр. 27
К концу лета 1904 года на воду были спущены лодки Беклемишева – Бубнова «Касатка», «Скат», «Налим», «Окунь» и «Фельдмаршал граф Шереметьев», заказанную на добровольные пожертвования.
Начались интенсивные испытания и практические занятия.
Но еще в мае Россия получила от фирмы «Крупп» подводную лодку «Форель» за подписание заказа на постройку для России еще трех лодок. И пошла гулять в прессе версия о том, что эта лодка была подарком.
На самом деле это было обыкновенной коммерческой сделкой, какие используются предпринимателями и в настоящее время.
В Либаву лодка прибыла 14 июня 1904 года. Малые размеры лодки, простота и кажущаяся хрупкость конструкции вызвали недоверие и опасение у подводников, которые отказывались идти на нее служить. Разрешил ситуацию капитан 2-го ранга Михаил Беклемишев.
Через десять дней после прибытия он совершил на ней выход в море с погружением, после которого дал «Форели» высокую оценку. Авторитет Беклемишева сделал свое дело, и нашлись матросы, желающие служить на «Форели».
В те годы экипажи подводных лодок комплектовались исключительно из добровольцев – на подводников смотрели как на смертников.
Когда речь зашла о прибавке денежного содержания подводникам, морской министр адмирал А.А. цинично заявил:
– Прибавить можно… Все равно они все скоро перетонут…
Условия обитания подводников на первых подводных лодках были крайне тяжелые: спертый воздух, насыщенный маслом от работающих механизмов, сырость. Изнуряющая качка, холодина – температура внутри лодки равнялась температуре забортной воды.
«Мало кто из офицеров флота мечтал о службе на подводных лодках, едва двигающихся, плохо погружающихся и таящих в технической недоработанности массу неприятностей…» – вспоминал один из первых выпускников отряда подводного плавания старший лейтенант В.А. Меркушов.
Михаил Николаевич был знаком со многими слушателями и преподавателями минных классов. Не составлял исключение и лейтенант Александр Владимирович Плотто, который в то время был помощником преподавателя по минам Уайтхеда в минном офицерском классе, помощником заведующего обучением офицеров и нижних чинов, а также флагманским минным офицером Учебно-минного отряда.
Они часто встречались в коридорах минных классов, и однажды Михаил Николаевич, будучи уже капитаном 2-го ранга, остановил Плотто и обратился к нему:
– Александр Владимирович! Голубчик! У меня к Вам есть серьезный разговор и серьезное предложение. Я хочу предложить Вам вступить в командование миноносцем «Касатка». Подождите. Не торопитесь, выслушайте до конца. – Принято решение, – продолжал он, – отправить несколько лодок во Владивосток. Я сам просился на Тихий океан, но мне отказали.
Плотто удивился, и потеребил закрученные усы. Как всегда, он непроизвольно делал это в особо затруднительных ситуациях.
– А практиковаться где и когда? Ведь это не шутка – под водой командовать хоть и не большим, но кораблем, – рассудительно произнес лейтенант.
– Будем практиковаться на «Дельфине». Вам это по плечу.
– Добро! Договорились, – крепко пожимая руку Беклемишеву, согласился Плотто.
В своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Морские записки», изданном в Нью-Йорке в 1947 году, будучи уже в преклонном возрасте, А.В. Плотто писал:
«М.Н. Беклемишев, образованнейший и талантливый морской офицер, окончивший Морскую академию по Кораблестроительному отделу, получивший образование в штурманском отделе Морск. Инж. училища, был необыкновенно симпатичным и отзывчивым человеком, бескорыстно помогавший всем, кому только мог.