Проблема Спинозы - стр. 9
– Кажется, вы желаете увильнуть от моего вопроса. Хорошо, я зайду с другой стороны. Значит, евреи – слабая, паразитическая, неполноценная жалкая раса?
Альфред согласно кивает.
– Так скажите же мне, Розенберг, каким образом может столь слабая раса быть угрозой нашей всемогущей арийской расе?
Пока Альфред пытается сформулировать ответ, Эпштейн продолжает допытываться:
– Скажите мне, Розенберг, вы изучали Дарвина в классе герра Шефера?
– Да, – отвечает Альфред, – в курсе истории у герра Шефера, а также у герра Вернера, в курсе биологии.
– И что вы помните из Дарвина?
– Я знаю об эволюции видов и о выживании наиболее приспособленных.
– Ах, да, наиболее приспособленные! И вы, конечно же, старательно читали Ветхий Завет на уроках закона Божия?
– Да, в курсе герра Мюллера.
– Тогда, Розенберг, давайте задумаемся о том факте, что почти все народы и культуры, описанные в Библии – а их были десятки, – вымерли. Так?
– Так, господин директор.
– Можете ли вы поименовать некоторые из этих народов?
У Альфреда пересыхает в горле.
– Финикийцы, моавитяне… еще идумеи… – Альфред бросает взгляд на герра Шефера, который одобрительно кивает головой в такт.
– Превосходно. Итак, все они вымерли и исчезли. Кроме евреев. Евреи выжили. Разве не сказал бы Дарвин, что евреи – самые приспособленные из всех? Вы следите за моей мыслью?
Ответ Альфреда быстр, как молния:
– Но не благодаря собственной силе! Они были паразитами и не давали арийской расе стать еще более приспособленной. Они выживают только за счет того, что сосут из нас силы, золото и блага.
– Ай-яй-яй, значит, они нечестно играют! – подхватывает директор Эпштейн. – То есть вы полагаете, что в великом плане природы правит честность. Иными словами, благородное животное в своей борьбе за выживание не должно использовать защитную окраску или охотничье подкрадывание? Странно! Что-то я ничего такого о честности в, дарвиновских, работах не припоминаю!
Альфред, озадаченный, сидит молча.
– Что ж, не будем об этом, – говорит директор. – Давайте рассмотрим другой момент. Вы, Розенберг, наверняка согласитесь, что еврейская раса производила на свет великих людей. Подумайте о Господе нашем Иисусе, который был урожденным евреем.
И вновь Альфред не медлит с ответом:
– Я читал, что Иисус был рожден в Галилее, а не в Иудее, где жили евреи. И пусть некоторые галилеяне со временем пришли к исповеданию иудаизма, у них не было ни единой капли крови сынов израильских.
– Что?! – Директор Эпштейн воздевает руки и, повернувшись к Шеферу, вопрошает: – Откуда берутся такие представления, герр Шефер? Будь на его месте взрослый, я спросил бы, что он накануне пил! Этому вы учите их в курсе истории?
Герр Шефер отрицательно качает головой и поворачивается к Альфреду:
– Где вы набрались этих идей? Вы говорите, что читали о них – но не в моем же классе! Что вы такое читаете, Розенберг?
– Благородную книгу, господин Шефер. «Основы девятнадцатого века»[11].
Герр Шефер хлопает себя по лбу и оседает в кресле.
– Это еще что такое? – осведомляется директор Эпштейн.
– Книга Хьюстона Стюарта Чемберлена, – отвечает герр Шефер. – Он англичанин, зять покойного Вагнера[12]. Пишет воображаемую историю, то есть историю, которую сочиняет на ходу, – он оборачивается к Альфреду. – Откуда вы взяли книгу Чемберлена?