Проблема с миром - стр. 17
– Верно, – буркнул Хальдер.
Худ смотрел на них широкими глазами:
– Ты что, считаешь, что такими вещами можно хвастаться?
– Хвастаться? – Броуд тоже взглянул на него поверх стекляшек, так что лицо Худа виделось просто размытым пятном в свете фонаря. – Еще чего! Я просыпаюсь в холодном поту. Иногда в слезах – когда получается не орать. Не вижу ничего плохого, чтобы в этом признаться.
– Я тоже, – сказал Хальдер.
– Я просто… хочу, чтобы ты увидел. – И Броуд надвинул стекляшки обратно на нос, так что дужка снова попала в привычную канавку. – Увидел, к чему все это идет, прежде чем мы туда доберемся и поймем… что на самом деле нам этого вовсе не хотелось.
Он поморщился. Все звучало совсем не так, как надо. Жаль, что он так плохо владеет словами – хотя, честно сказать, одними словами такую работу обычно и не сделаешь. Вот Малмер, он умел говорить. И глянь, куда это его привело.
– Я просто пытаюсь тебе втолковать…
– Мастер Броуд!
Он удивленно обернулся. В кабинке конторы, водруженной на опорах в дальнем конце склада, горел одинокий огонек. Возле ведущей туда лестницы кто-то стоял – женская фигура, высокая, стройная и изящная.
Броуд ощутил, как у него мерзко засосало под ложечкой. В последнее время он ждал от маленьких женщин гораздо больше бед, чем от крупных мужчин.
– Сейчас… погоди, – сказал он, поднимаясь.
– Ну он-то никуда не денется, – отозвался Баннерман и потрепал Худа по щеке. Тот отдернулся.
– Имей уважение! – буркнул Броуд, уже шагая обратно через гулкое пространство склада. – В конце концов, это ничего не стоит.
Это была Зури. Она выглядела обеспокоенной, и это сразу же обеспокоило его. Броуду еще не доводилось встречать женщин, которых было бы так трудно взволновать.
– Что случилось? – спросил он.
Она кивнула на лестницу, ведущую в кабину конторы:
– Леди Савин здесь.
– В смысле? Прямо сейчас?
– Она хочет посмотреть, как вы работаете.
На какое-то время ее слова повисли между ними в темноте. Делать это – одно дело. Он всегда мог сказать себе, что это необходимо. Другое дело – захотеть на это смотреть.
– Может, вы смогли бы ее как-то… отговорить?
Броуд скривился:
– Если бы я умел убеждать людей словами, мне не приходилось бы делать это по-другому.
– Мой наставник по писаниям любил повторять, что те, кто стремится и терпит неудачу, не менее благословенны, чем те, кто достигает цели.
– Вот уж не сказал бы.
– От попытки вреда не будет.
– В этом я тоже сомневаюсь, – пробормотал Броуд, поднимаясь следом за ней по ступеням.
От двери Савин показалась ему такой же, как обычно: спокойной и выдержанной. Но взглянув на нее поближе при свете фонаря, Броуд сразу понял, что что-то не так. Края ее ноздрей были болезненно-розовыми, в глазах горел возбужденный огонь, из парика выбилась прядка. Потом он заметил на ее жакете бледные следы подтекших пятен – у нее это было более шокирующим, чем полная нагота у кого-нибудь другого.
– Леди Савин, – проговорил он. – Вы уверены, что вам стоит сейчас здесь быть?
– Ваша забота чрезвычайно приятна, но у меня крепкие нервы.
– Это конечно. Я думаю не о вас. – Он понизил голос. – По правде говоря, когда вы рядом, из меня вылезает все самое худшее.
– Ваша беда, мастер Броуд, в том, что вы путаете лучшее в себе с худшим. Мне необходимо, чтобы работы на канале продолжились с завтрашнего утра. С