Проблема наблюдателя. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 19 - стр. 17

– Гоше? Это…

– Мало кто знает, редкая болезнь – говорят, один случай на миллион. Везет, да? Это наследственное, проявиться может в любом возрасте. Живешь себе, и вдруг… Боль. В первое время не сильно, но… Джонатан, когда мне поставили диагноз, врач в клинике, милый такой старичок, объяснил, что это такое… и как с этим жить… точнее – выживать, потому что нормальная жизнь кончилась навсегда. Понимаете? Быть обузой… для Ника? Мы любили друг друга, но… Я помню тот вечер. Весной. Прошлой, да. Я приехала к нему, я редко у него была, мы чаще встречались здесь, а в тот раз у меня случилась истерика… я была на приеме… в общем, поехала к Нику и устроила такое… не хочу вспоминать… Я напилась бы, наверно, но мне совсем нельзя было спиртного, и… Я думала, Ник ничего не знал о том, что такое болезнь Гоше, но это же Ник, он прочитал все, что было в Интернете, во всех медицинских справочниках, он гораздо лучше меня представлял, к чему все шло… Ник сказал, что у него есть мысль, и потому нужно… Джонатан, если бы вы присутствовали при нашем разговоре, вы бы поняли, о чем он говорил. Физика, вероятности, функции… м-м… распределения, да? Я не поняла ничего, а он сказал, это неважно, и даже лучше, что я не понимаю и не могу повлиять на результат. Потому что, если бы я понимала, о чем речь, то уже этим могла невольно изменить… он назвал какой-то термин, но я не запомнила…

– Смещение максимума гауссианы?

– Смещение, да. Как вы сказали?

– Был такой математик, Гаусс.

– Слышала, конечно. Нет, не Гаусс.

– Пуассон?

– Тоже нет. Это была английская фамилия… или американская… звучала, по крайней мере, как…

– Может, Вейбулл?

– Пожалуй. Да, точно!

– И наверно, Ник говорил о многопараметрическом распределении, раз уж Вейбулл, а не простой Гаусс.

– Простите, Джонатан, я в этом ничего не понимаю. Если бы вы не назвали этого… Вейбулла, да? Я бы в жизни не вспомнила.

– Неважно… Вернемся к тому разговору. Но сначала я задам вопрос, Габи. Вы… Я хочу сказать, вы прекрасно выглядите. Вовсе не…

– Конечно! Погодите, я к этому сейчас подойду. Мне становилось хуже с каждым днем. Очень быстро… Есть разные варианты болезни Гоше, в том числе медленные, и для них, мне сказали, есть неплохие методы лечения. Окончательно болезнь все равно не излечивается, но сильно замедляется, и можно более или менее сносно прожить и тридцать лет… А при быстром течении… У меня оказалось быстрое. Очень больно, прописали кучу лекарств, и мне казалось, что не помогает никакое, я не хочу это вспоминать, Джонатан, рассказываю только потому, что Ник… Джонатан, я перестала его понимать! Вроде бы он делал для меня так много, но у меня было ощущение, будто он не обращал на меня внимания. Все время думал о своем. Может, это нормально, может, физики так и работают, все время думают о своих теориях, он приносил еду, кормил меня, выводил гулять, оставался на ночь, но мне все время казалось, что он не со мной. Вы женаты, Джонатан?

– Да. Двое детей. Взрослые уже.

– И вы, когда над чем-то работаете, тоже так обходитесь с женой?

– М-м-м… Не знаю, Габи. Наверно, нет. Точнее – сейчас уже нет. С возрастом наука становится рутиной. Новые идеи приходят кому-то другому, а ты подхватываешь, дорабатываешь. Это тоже важно. Собственно, наука практически вся на том и стоит: на доработке чьих-то идей. Но ощущение… В молодости были идеи, было… Я хочу сказать, что временами завидовал Нику. Мы с ним написали несколько хороших работ, но… Идеи были его, математика общая, доработка моя. И мне знакомо такое его состояние, это замечательное ощущение, полет, со мной такое случается очень редко. Простите, я…