Pro жизнь без жира. Комплексная proграмма proтив ожирения - стр. 17
Настя лежала в каюте, глотая слезы. Нет, не так представляла она себе свое путешествие. Конечно, и на принца на белом «мерседесе» она не рассчитывала, но не так все должно было быть…
Вероника.
«Женщины мастерски владеют искусством перевязывать раны – почти так же, как искусством наносить раны».
Барбе д’Орвиль.
Вероника пришла на консультацию рано утром, сразу после открытия центра. Отклонила предложение выпить чашечку чая. Подошла к информационному стенду и с пристрастием изучила документы центра. «Все же сумма не копеечная, просто так не отдам, – твердо решила Вероника, – пусть сначала меня убедят, что это мне поможет, а там посмотрим».
Когда началась консультация, Вероника старалась все внимательно слушать, вникнуть в то, о чем рассказывала эта худая девчонка-консультант. Придирчиво записывала в блокнот вопросы, которые у нее появлялись по ходу беседы. Потом эти вопросы вычеркивала, потому что девчонка на них уже ответила. В принципе условия договора ее устроили: частое питание, отсутствие физических нагрузок, отказ от голодания и другое. Смущало одно, вдруг мне это все не поможет? Все похудеют, а я нет. Я же не такая, как все…
Да, она была не такая, как все. Раньше, когда она училась еще в 10-м классе, за ней ухаживал один известный в городе, да и в стране, артист. Он был намного старше ее, и ей очень льстило, когда он, бывало, встречал ее со школы и одноклассницы завистливым взглядом провожали эту пару. Потом был скандал. Узнали родители и новоиспеченную Лолиту вынудили расстаться с «этим стариком», как кричал папа, ровесник ухажера своей дочери. Ее воздыхатель скоро перебрался в Москву, и Вероника иногда видела его по телевизору.
Затем она первая в классе вышла замуж, за своего учителя физкультуры, первая родила ребенка. Затем, через три года, следующего. В это время все ее подруги учились «чему-нибудь и как-нибудь», а она сидела дома с детьми, она была матерью и женой. Потом ей все надоело. Захотелось праздника, фейерверков, страстных признаний, наконец, и какой-то интриги. Муж был весь в работе – бесконечные командировки, встречи, презентации. А мужчины, прежде добивавшиеся ее внимания, куда-то подевались. Иногда, оставив детей маме, Вероника убегала со своими подружками на дискотеку. Но юноши обделяли вниманием уже располневшую молодую мамашу в пользу стройных вертлявых студенток. Иногда она сама приглашала кого-то потанцевать, но дальше этого почему-то не шло. Никто из этих молокососов не дарил ей цветов, не шептал жарких слов, не делал комплиментов. А ей так хотелось былого признания, чувствовать себя любимой и желанной хоть для кого-нибудь…
От размеренной жизни вес неуклонно набирался. Поначалу Вероника что-то делала: сидела на различных диетах, устраивала себе разгрузочные дни, редко, но голодала по три дня, больше она не выдерживала. Ходила также месяца три в спортзал. Она отчаянно хотела похудеть, но вопреки ее ожиданиям, через три месяца она не сбросила ни одного килограмма, хотя «по-честному», до седьмого пота тягала железо и скакала на степ-платформах. Отвергая предложения тренеров о более щадящих режимах, она думала, что чем сильнее и длительнее нагрузки, тем быстрее получит заветную стройность. Но вместо этого под жиром хорошо росла мышечная масса, делая фигуру квадратной. Тренировки прекратились после очередного утреннего взвешивания и критического взгляда на себя в зеркало. Спорт был вычеркнут из жизни навсегда. Потом где-то в книжке вычитала умное слово «гипоталамический синдром», прониклась и сама себе поставила диагноз, оправдывающий свое ожирение. Подружки понимающе ей сочувствовали, сами-то они были как щепки, хотя ели все, что им хотелось, и много! «Я клюю, как птичка, я ничего практически не ем, – досадовала Вероника, – и при этом пухну на глазах. А все этот злополучный синдром».