Про Перес и Бандюшко - стр. 7
– Обижают труженика! – испуганно заскулил Бандюшко. – Я теперь главный добытчик!
– Он теперь главный добытчик, – глухо произнес Валерий Михайлович.
– Я не знаю, кто из вас главный добытчик, – воскликнула я, – но валяться в своей постели не позволю!
Бандюшко с собакой поплелись в ванную комнату и с обиженным видом уселись на приступке. Вскоре оттуда донеслось какое-то бормотание. Мы с Перес подошли к двери ванной и прислушались.
– Подумать только! – говорил Бандюшко вечно смеющейся собаке. – Я теперь большой начальник в Северном городе!
Пес радостно взлаял.
– А ведь я – простой деревенский тролль, без образования и связей!
Пес снова радостно взлаял.
– Вот чего мне не хватало! – продолжал аферист. – Простора!
Мы с Перес, удивленные, отошли от двери.
– Не к добру это, – шепнула мне Перес, – когда тролль исповедуется ездовой собаке…
***
Мне, конечно, было интересно узнать, что же произошло в бизнес-центре, но Валерий Михайлович на все вопросы отвечал невнятно и односложно.
Тогда я сбегала в магазин, приготовила вкусный ужин и накрыла на стол. Сегодня у нас все были сыты, даже вечно смеющаяся собака под конец застолья едва держала вилку и нож в лапах.
Тролли быстро заснули: Бандюшко на топчане, Перес на моей подушке.
И тогда Человек пересказал мне события своего тяжелого дня.
– Надо увольняться, – расстроенно проговорила я. – Ты сядешь в тюрьму, а Бандюшко и главный инженер выйдут сухими из воды: о существовании троллей людям ничего не известно, а главный инженер лично денег от арендаторов не брал – ничего не докажешь.
– Уголовка по мне плачет, – согласился Валерий Михайлович.
– Надо как-то перетерпеть, пока я сдам свою квартиру, – задумчиво произнесла я. – А потом – срочно увольняться!
– Трехкомнатную квартиру не сдать, – грустно заметил Человек. – Слишком дорого, нет желающих.
– Придется сдавать каждую комнату отдельно, – ужаснулась я. – Представляю, во что превратится квартира после!
Валерий Михайлович опять понурил голову.
– Ничего-ничего, – я ласково погладила его по руке. – Переживем!
***
Наш разговор прервал неистовый лай собаки.
– Что?! Где?! – подскочила Перес.
– Тревога! – вскричал Бандюшко. – В доме чужие тролли!
Я включила свет в столовой: вечно смеющийся пес облаивал обеденный стол. Там, верхом на яблочном пироге, сидела незнакомая молодая троллиха – с куском яблока во рту и круглыми от ужаса глазами.
Незнакомая – это я погорячилась. Я-то сразу признала ее по густой черной шерсти и фамильным ушам Илиаса Гвадалахарского – такие же были у Перес и Чучо.
– Спокойно! – сказала Перес. – Ребенок питается.
Перед нами была не кто иная, как ее младшая дочь Криста, до невозможности похожая на Чучо, только с небольшой челочкой и напомаженным зеленым гелем хвостом.
– Так и кондрашка хватит! – произнесла она, вытаскивая яблоко изо рта. – Предупреждать надо о собаках, мама!
– Все хорошо, доченька, – пробормотала Перес.
– А если бы я яблоком подавилась?
– Криста, а где же Зезе? – посмеиваясь, спросила я.
Зезе был единственным сыном Перес, они с Кристой были двойняшками.
– Вы и про Зезе знаете? – изумилась молодая троллиха. – Что здесь происходит? Почему люди о нас знают? – сурово спросила она мать.
И тут я поняла, что отношения Перес и Кристы совсем другие, нежели Перес и Чучо. У Кристы был другой характер.