Про любовь одиноких женщин - стр. 3
И вот совсем маленький новый шедеврик заставил проявить Лидины доселе скрытые способности к литературному творчеству. Выявил – прежде всего для неё самой – хороший слог, чувство обоих языков и бережное отношение к оригиналу.
Это отметил главный редактор издательства, куда её скоренько "сосватала" подруга, прочитав перевод шедеврика. В повышении доходов Лида не так уж и нуждалась. Её зарплата в кампании была весьма приличной, она жила одна в неплохой квартире в новом зелёном районе. Ей хватало на все её прихоти, такие как бассейн три раза в неделю, еженедельный шопинг "по булавкам и бельишку", на театр и кино, на поездки раз в год заграницу. Ездила она исключительно в Старый Свет, морской Восток её не привлекал, ей были интересны гуляния по европейским улочкам и музеям. Даже в одиночестве…"
Одиночество… Я ли не знаю всё про любовь и одиночество? Если не я, то кто тогда? В моей жизни было достаточно и даже слишком много и того, и другого.
Если говорить о любви, то я имею в виду любовь к мужчинам. Что же касается какой-то другой любви, родительской… Вот не могу сказать, что была избалована ею в детстве, вот уж нет…
Нас трое у маменьки. Я была средней, девочка между двумя парнями. Говорят, это известная штука: средние дети, которые между первым и третьим ребенком, самые несчастливые, потому что самые нелюбимые. Слышала и читала про это не раз и всякий раз удивлялась, до чего верно и насколько все люди неоригинальны в своих недостатках.
Я не была первенцем – удивительным чудом для молодых родителей, самым большим страхом, самым захватывающим приключением и самым огромным открытием в жизни, серьёзным пропуском во взрослый мир, где всё уже по-настоящему, без скидок и сюсюканья. Я не была последним долгожданным или неожиданным счастьем, которого уже и быть не должно, а оно вдруг случилось. Конечно, бывает, что сия нечаянная радость – вовсе и не радость, а наоборот – обуза, нежданно свалившаяся неприятность. В таких случаях взрослые люди просто избавляются от напасти без особенных страданий и угрызений совести, но, если уж соглашаются на поздний заход, значит, рады, значит, всё-таки считают случившееся чем-то хорошим.
А я получилась случайно и совсем неожиданно, более того – страшно не вовремя: через два года после старшего брата и аж за десять лет до младшего.
Как признавалась не раз маменька, она просто прошляпила все сроки со мной. Старший брат много и тяжело болел, маменька моталась с ним по больницам и элементарно не заметила, что у нее вдруг совсем и окончательно заглохли все женские дела. И сроки для аборта пропустила. Так я и появилась на свет. Да к тому же девочка. Моя маменька баб терпеть не может, для неё на этом свете существуют лишь мужчины, а все прочие – стервы, дуры и конкурентки. У неё даже подруг почти не было никогда, лишь парочка таких же женоненавистниц, как она сама. И вся их дружба – это бесконечные сплетни про других женщин. Особенно про красивых и успешных – в отличие от них.
Ну, да ладно, родилась и родилась. Папа меня, вроде, любил когда-то, но маменька ему, видимо, быстро объяснила, что к чему, кого надо любить, а кого ни-ни. И он себе больше ничего такого не позволял: ни ласк, ни поцелуев, ни игр со мной… Сколько себя помню с раннего детства, столько я была одна. Сама себя развлекала, сама себе пела песенки, сама придумывала сказки. Спасибо ещё, что был детский сад, куда меня отдали сразу после яслей. Ясли не помню. Детский сад был спасением для меня в смысле общения. А ещё именно там я поняла, что общение мне требуется, но очень даже дозированно. Я полюбила быть одна – именно для того, чтобы самой сочинять себе сказки и петь песенки исключительно соло для одного слушателя – для себя.