Про карусельщика Яшу, царя и нечистую силу - стр. 3
– Ладно, бюджетник. В сим твоем предложении что-то есть. Мы подумаем. Читай далее.
– Слушаюсь! Читаю далее… Где тут?.. – Дьяк, наклонившись, шустро забегал глазками по написанному. – А! Меда пчелиного десертного высшего сорта в Треклятое государство будет поставлено 300 бочек и 7 ведер, в…
Царь Михаил снова его перебил:
– Мы же в прошлом годе этим фанфаронам мед не поставляли, кажись? Только воск да патоку.
– Не поставляли. Но…
Тихо приоткрыв резную дубовую дверь, крадучись, в тронный зал вошел начальник Тайной канцелярии боярин Никодим Иванович Кичин. Он уже лет пять ходил крадучись – профессиональная деформация с ним случилась. Главный придворный лекарь после обследования боярина заверил государя, что умственные способности Никодима Ивановича при сим сдвиге почти не пострадали, поскольку они и до этого не были выдающимися. Вот ежели он был бы до деформации семи пядей во лбу, тогда, разумеется, начальника Тайной канцелярии следовало бы упечь в какой-нибудь дальний монастырь от греха подальше.
Между прочим, раньше Тайная канцелярия Его Величества называлась Тайным приказом, но государь, послушавшись совета президента недавно учрежденной Академии всех наук Фридриха Карловича фон Махта, произвел ряд кардинальных переименований. С целью улучшения государственного управления, как было сказано в указе, и теперь Никодим Иванович возглавлял не какой-то там вшивый приказ, а благородную канцелярию.
Фома, замолчав, с любопытством проводил крадущегося боярина насмешливым взглядом. Конечно, начальника Тайной канцелярии Фома немного побаивался – на службе царской, как и в жизни, всякое случается. Но дьяк твердо верил, что сможет облапошить Никодима Ивановича, даже сидя за решеткой, а потому порой позволял себе всякого рода вольности как по отношению к царской казне, так и по отношению к суровому и неподкупному боярину.
Кстати, начальник Тайной канцелярии тоже относился к Фоме без особого уважения. Он имел на то некоторые основания, но их еще было маловато для того, чтобы отправить дьяка на плаху. Поэтому пока он не уважал его очень аккуратно, без рукоприкладства.
Никодим Иванович, остановившись посередине тронного зала, внимательно оглядел помещение, потом негромко произнес:
– Имею важные сведения, Ваше Величество. Требуется безотлагательно отреагировать.
Царь, не расслышав толком слова начальника Тайной канцелярии, подался вперед:
– Что, что? Громче говори. Тут все свои.
Никодим Иванович пристально посмотрел на дьяка.
– Лучше с глазу на глаз, Ваше Величество.
– Ты али мне не доверяешь, Никодим Иванович?! – ехидно улыбнулся Фома.
Начальник Тайной канцелярии смерил дьяка суровым взглядом.
– На текущий момент не доверяю.
– И с какой же это иностранной державой я сотрудничаю? – весело поинтересовался дьяк.
– Фома, покинь помещение, – небрежно махнул рукой царь. – После обеда бюджет досочиним.
– Ваше Величество! – беззлобно возмутился Фома.
– Батогов захотел? – с изрядной ноткой нежности справился у дьяка царь Михаил. В плохом настроении государь умел быть убедительным. А оно у него начало портиться, едва начальник Тайной канцелярии переступил порог тронного зала, поскольку не было случая, чтобы боярин представал перед государем с добрыми вестями. Но, разумеется, государь при этом понимал, что у начальника Тайной канцелярии – что поделаешь, работа такая неблагодарная.