Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - стр. 8

– Сам вижу, не слепой, – буркнул призрак и, на мгновение исчезнув, предстал в том же самом образе, но уже в обычной, чёрной юбке до колен.

Она не слишком подходила по стилистике к остальной одежде и наверняка была бы раскритикована любой женщиной с маломальским вкусом, однако Иванов решил, что и так сойдёт. Главное – голова приметная и мордашка смазливая, а юбка – да кто там её в темноте разглядывать будет?

– Теперь как? – пробубнил Антон, втайне опасаясь нарваться на новую порцию злословия.

– Во! – напарник оттопырил большой палец вверх. – Мечта педофила!

Горестно вздохнув, инспектор-девочка развернулся и угрюмо направился вглубь треклятого ботсада, мысленно сетуя на коленца судьбы и друга-придурка.

А тот, не удержавшись, тайком извлёк смартфон и из озорства принялся снимать видео бредущей в ночь нимфетки со спины, рассчитывая при случае потом показать другу. Вместе посмеются.

***

Выбравшись на тротуар, Иванов принялся неторопливо прогуливаться вдоль «сотки», вслушиваясь в обычные для городской улицы звуки и ожидая знака от Швеца. Прошёлся в одну сторону, потом обратно, без стеснения рассматривая выползших «к станку» проституток. Потасканные, морщинистые, покрытые огромным количеством дешёвой, слоящейся косметики, крикливо наряженные, хмурые. Ни тебе женских переругиваний, ни задушевной болтовни в ожидании клиента. Стоят каждая наособицу, будто полицейские вдоль дорог при визите президента, вглядываются в транспортный поток.

Иногда останавливались автомобили. Самые разные, от премиум-класса до вусмерть усталых Жигулей. В приоткрытые окна подзывали понравившихся, обсуждали финансовую часть. Если приходили к консенсусу – работница естественных отверстий прыгала в машину и уезжала, если нет – возвращалась на рабочее место.

Внимательный инспектор, наблюдая за всем этим интим-бизнесом, машинально отметил, что соседки отбывшей с клиентом проститутки что-то быстро чиркают в маленьких блокнотиках.

Заинтересовался, подошёл к ближайшей – полной девахе с одутловатым лицом. Показал Печать.

– Привет, ударница.

– Здрасьте, – нейтрально-настороженно отозвалась та, шаря глазами по сторонам.

– Я один. Не субботник, не облава, – вывалил Иванов чистую правду. – У меня всего два вопроса. Быстрее ответишь – быстрее я свалю. Они не сложные.

– Спрашивайте, – гайморитно шмыгнула носом «ночная бабочка», больше похожая на ночную моль.

– В саду какой-то урод молоденьких девочек обижает.

Ответом ему был хохот. Деваха заразительно, во весь голос ржала по-лошадиному, демонстрируя неполный комплект плохих зубов. На неё косились все, даже привычные ко всему коллеги по цеху.

– Ой, уморили… Обижают… Ой, не могу, – веселье оказалось настолько безудержным, что её скрутило пополам. – Слово-то какое… Их обидишь, конкуренток наших…

– В смысле?

– Так мы за деньги, а они за идею по кустам… После двенадцати пройдитесь. Весь ботсад стонет похлеще, чем в Бразерс… Ну и сказанули… Обижают!

Со стороны таких же страхолюдин в сетчатых колготках донеслись неуверенные смешки. Профессиональный юмор – он у каждого свой.

– Я не про тех. Завёлся некто длинный, лезет к тем, кто не по упомянутым тобой делам. Сечёшь?

Разогнувшись, проститутка откинула сальную в свете недавно зажёгшихся фонарей прядь со лба, посерьёзнела.