Призыв – дело серьезное. Ошибка в ритуале - стр. 7
Гримуар прячу в сумку и, подвесив «универсальное развоплощение» на кончики пальцев, иду на поиски помощников. Определить, где они, труда не составляет. Связывающие нас узы подсказывают – все трое этажом выше.
Делать нечего, и я поднимаюсь по скрипучей, рассохшейся от времени лестнице. Нет, я не трусиха, вы не думайте! И даже в некромантских катакомбах академии на спор ночевала, но особняк Алого Луча – дело другое. До сих никто не знает точно, что за нехорошая история произошла здесь много лет назад.
Я мало что знаю. Когда все случилась, была совсем маленькой, и до вчерашнего дня не интересовалась подробностями того происшествия, а зря. Не хотелось бы теперь напороться на рассерженного призрака одного из великих магов.
На втором этаже поворачиваю налево, куда меня тянут узы.
Громкий скрип половицы под ногой пугает, и на нервах запускаю заклятьем развоплощения куда-то вглубь коридора, в темноту. Стою с минуту, тяжело дыша и прислушиваясь. Успокаивая зашедшееся от испуга сердце.
В коридоре по-прежнему тихо. Никто так и не вылетел с воем, и не набросился на меня.
– Ненавижу призраков, даже когда их нет поблизости!
Звук собственного голоса помогает взять себя в руки, и я двигаюсь дальше.
Обе феи и ворон засели в комнате с приоткрытой дверью, что оказалась как раз рядом с местом, где я остановилась. Осторожно заглядываю внутрь. Похоже на детскую комнату из кошмарного сна. Конь-качалка в углу. Краска на нем слегка потрескалась и облезла. Пустая кроватка и плюшевый дракончик рядом на полу. Все такое миленькое, девчачье в бантиках и рюшечках, но словно обесцвеченное временем.
Жуткое место!
Почему-то эта комната кажется особенно запущенной. Даже пахнет здесь по-иному, а еще наблюдаются следы обыска или борьбы: опрокинутый набок шкаф с книгами, разбитое кресло, оборванная занавеска…
Резкая боль сжимает виски, к горлу подкатывает тошнота. Одновременно приходит твердая уверенность:
– Здесь! Все произошло именно здесь!..
Крепко жмурюсь, отгоняя так и не оформившееся видение.
Нет-нет! Я не из этих! Пусть те, кто к ясновидению получше приспособлен, такое глядят, а я не желаю наблюдать или тем более переживать заново чью-то смерть. Нет-нет-нет! Я призывательница, а не какая-нибудь говорящая с мертвыми, да простят меня хозяева этого дома.
Отогнав от себя непрошенное прозрение, стою на пороге, пытаясь отдышаться. Что это такое? Не замечала за собой раньше склонности к прорицанию. Как только голова перестаёт кружиться, вхожу в комнату. Увязавшиеся следом огоньки рассредотачиваются, освещая пространство, но троица фамильяров мое появление нагло игнорирует.
Это что же такое?! Я их жду-жду, а они прохлаждаются!
Я подхожу ближе к детскому столику, заваленному пожелтевшими бумажными листами, и обнаруживаю, что мои подопечные о чем-то увлеченно спорят.
– А я говор-р-рю, это она! – каркает ворон. – Я чувствую. Вам, убогим, не понять.
– Совсем из ума выжил?! Чего обзываешься! – возмущается Элла.
– Это кто еще убогий! – скалит мелкие острые зубки Гелла.
Но ворон стоит на своем:
– Да она это!
– Но это же просто детские каракули, Ирис нас развоплотит, если мы эту пакость вместо страницы ей принесем, – тянет Элла неуверенно.
– Какую еще пакость? – интересуюсь, и все трое резко оборачиваются.
– Ир-р-рис?