Призраки прошлого - стр. 21

Рука матери задрожала, – казалось, она стала еще более холодной и влажной.

– В чем дело, мама? Не беспокойся, это недалеко, всего сорок пять минут на поезде. Я по-прежнему буду навещать тебя, так же часто, как и прежде.

Рука матери дрожала все сильнее.

– Ты сможешь приезжать к нам в гости, там уйма комнат. Как ты на это смотришь? – Она с тревогой заметила, что по внезапно побелевшему лицу больной струится пот. – Все в порядке, мама, не беспокойся! Это ведь совсем близко от Лондона! Мне придется добираться сюда из Элмвуда ничуть не дольше, чем из Уондсворта.

Дверь открылась, и вошла сиделка, крепкая девушка с широкой белозубой улыбкой:

– Не хотите ли чая, миссис Уитни?

– Кажется, маму немного лихорадит, – сказала Чарли, вставая.

Сиделка поспешила к кровати, пощупала у старухи пульс, а потом положила ладонь ей на лоб:

– Вашей маме недавно назначили какое-то новое лечение. Я попрошу врача прийти.

Чарли понизила голос:

– Думаю, это я расстроила ее. Сказала, что мы переезжаем за город, и она, наверное, испугалась, что теперь я не смогу часто ее навещать.

Девушка одарила Чарли ободряющей улыбкой:

– Нет-нет, пациентка сейчас вообще ничего не способна воспринимать. Я уверена, что она дрожит от холода или это реакция на новое лечение. Я сейчас же позову врача.

Сиделка поспешно вышла из комнаты, и Чарли с тревогой стала ждать. В парке за окном женщина толкала перед собой старенькую детскую коляску черного цвета, слышался шум уличного движения, гудели машины. Чарли посмотрела на мать. Глаза ее были закрыты, дрожь стихла. Она спала.

Переезд назначили на пятницу, 12 сентября.

Хотя Чарли всю жизнь мечтала жить за городом, сегодня она никак не могла настроиться на отъезд из Лондона, окончательно поверить в то, что теперь она станет сельской жительницей.

Громко шумел мотор «ситроена», теплый воздух бабьего лета, лившийся через открытые стекла, не мог охладить пылавшее от возбуждения лицо молодой женщины. Обогнав трактор, она медленно переехала гребень холма. Потом мельком посмотрела в зеркало в ожидании, когда подтянется фургон с мебелью. «Ауди» Тома впереди тоже замедлил ход.

«ЭЛМВУД: В ОБЪЕЗД ЧЕРЕЗ БАЗЛЭЙАКС». Рабочий на спортивной площадке укатывал поле для крикета. Из-за газетного ларька вышел ребенок с банкой кока-колы. Позади него на ветру колыхался флажок с рекламой мороженого. Чарли уже был знаком этот короткий объездной путь, мимо бензозаправочной станции; в конце пологой дорожки открывался вид на церковь, вправо уходило оживленное шоссе, перед антикварной лавочкой продавались безделушки. Она уже присмотрела поблизости пару неплохих магазинчиков: мясной и овощной.

Приблизительно через милю Том свернул с главной дороги и проехал через ворота к видневшимся вдалеке домам. Чуть поодаль на столбе были прибиты в ряд несколько указателей: «ПОМЕЩИЧИЙ ДОМ», «ФЕРМА ТАДВЕЛЛА», «РОЗОВЫЙ КОТТЕДЖ», «ЭЛМВУДСКИЙ РЫБОЛОВНЫЙ КЛУБ». А на самом нижнем знаке с трудом можно было различить стертые буквы – «ЭЛМВУД-МИЛЛ».

В зеркале заднего вида у Чарли появился мебельный фургон; пришлось свернуть в облако пыли, поднятое колесами «ауди». Чарли беспокойно взглянула на картонную коробку, лежавшую на коврике под соседним сиденьем.

Тропинка пошла под уклон, а потом выровнялась, миновав большой современный дом из красного кирпича во все еще цветущем саду. Блондинка в высоких сапожках и купальнике бикини широкими шагами направлялась от конюшни к «рейнджроверу». В саду виднелся плавательный бассейн, окруженный белоснежными бюстами на колоннах в античном стиле. «Фу, ну и пошлость», – подумала Чарли. (Впоследствии Том окрестил их Памятником дурновкусице.)