Призраки Москвы. Тени Петербурга - стр. 7
– Ну… – Михаил немного задумался. – Она всегда соглашалась со мной… в этом вопросе.
– Хорошо. И что дальше?
– Я сейчас понимаю, что где-то неделю назад она изменилась. Стала больше задумчивой, молчаливой. Мы тогда на даче жили, в Подмосковье, а как пару дней назад в город вернулись, так она и пропала. Утром ее нигде найти не смогли, а в ее комнате вот это письмо. – Михаил положил на стол перед Евдокией небольшой листок бумаги. – «Я влюблена и нашла свое счастье. Не ищите меня, со мной все будет хорошо», – процитировал он по памяти.
Евдокия достала очки и наклонилась над листком, рассматривая его, но не притрагиваясь:
– Ее рукой написано?
– Да.
– Из ее комнаты что-то пропало?
– Пара ее любимых колец и коралловые бусы. Остальные драгоценности, все платья и прочее… все на месте.
Евдокия откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, поинтересовалась:
– Так почему же вы в полицию-то не обратились?
– Да потому что это приворот! – вскричал Михаил. – А для полиции это выглядит так, что она сама уехала. Ей восемнадцать лет, она уже совершеннолетняя.
– Про приворот вы точно уверены?
– Спросили цыгана про магию любовную, – он вздохнул. – Да, мы в этом уверены. И карты, и дым про это точно говорят. Только он какой-то необычный, мы так не делаем. Плюс мы ее никак найти не можем. Известно, что она рядом с мужчиной, королем бубновым, известно, что где-то недалеко от Москвы. И это все.
– Бубновый, он же король пентаклей. Видимо, при деньгах он.
– Да и пусть. Мы не на базаре, чтобы мне его ставку за коня перебивать.
– Хорошо, – Евдокия кивнула, – я посмотрю, что с ней. – Она внимательно взглянула на Михаила и подняла руку: – Первое! В полицию вам все равно идти. Вы же знаете, что приворот создает только поддельную любовь, суррогат и никогда не дает счастья. Потому наш король бубновый может скоро увидеть совсем не ту реакцию от Маришки, как ожидал, и пойти на насилие.
Михаил помрачнел, сжал зубы и кивнул.
– Второе. Мне нужна ее фотография или портрет. Полное имя ее – Мария?
– Марина. Фотография у меня с собой. – Михаил достал из сумки фотопластинку и положил на стол: – Она тут вторая слева, у меня за плечом стоит.
Евдокия взяла пластинку в руки и прищурилась, рассматривая. Потом нахмурилась, встала и, поклонившись в сторону печки, сказала:
– Хозяюшко, будь добр, помоги мне.
Из стены вышла небольшая туманная фигура домового, видимая только эфирным зрением. Михаил, оказывается, так умел, потому что, повернувшись в кресле, вежливо наклонив голову, поприветствовав его.
– Хозяюшко, – продолжила Евдокия, – сейчас Фёдор на фабрику вернется. Будь ласков, приведи его сразу к нам.
Войдя в ворота фабрики и поприветствовав привратника, Фёдор сразу почувствовал, что его что-то дернуло за рукав. Он остановился и, повернувшись к домовому, сказал, глядя сквозь него:
– Здравствуй, хозяюшко. Что-то случилось? – Потом он помолчал, пытаясь почувствовать ответ, и кивнул: – Да, я понял. Сейчас только переоденусь – и зайду к ней.
Его еще раз потянули за руку в сторону здания администрации.
– Немедленно? – возмутился Фёдор, – Да я грязный как трубочист!
В ответ он почувствовал сильный и мягкий толчок в спину, от которого покачнулся.
– Хорошо! Иду уже, иду, – и, нахмурившись, зашагал в сторону входа в администрацию.