Призрак в опере - стр. 8
Дойдя очередной раз до какого-то перехода, я решила остановиться и, оглядевшись, во весь голос закричала: «Люди, ау… Товарищи, господа, граждане! Выведите меня отсюда». Гулкое многократное эхо ответило мне. Фу, слава богу, я услышала чьи-то приближающиеся шаги. Из темноты выдвигалось что-то маленькое, темное. Приглядевшись, увидела ту самую бабусю.
– Чего ты орешь как оглашенная у самой сцены? Репетиция вовсю идет, а ты шумишь… – сердито прошипела старушка.
– Уф, я заблудилась, полчаса туда-сюда хожу, а как выйти, не знаю…
Старушенция взяла меня за руку, затянула в какой-то проход, и через минуту мы уже были в освещенном фойе театра. Надо же, оказывается, я была буквально в двух шагах отсюда. Нет, в этих самых закулисьях без провожатого гулять не стоит. Я взглянула на свое отражение в огромном зеркале и улыбнулась: взлохмаченная, лицо в пыли, на волосах паутина, как будто я из катакомб выбралась, а не по театру разгуливала. Так, почистим перышки, и вперед, в приемную.
Директор театра походил на кого угодно, но только не на директора театра. Сухонький, лысенький дедок в профессорском пенсне, тихий и даже немного робкий.
– Деточка, вряд ли мы сможем вам помочь. Вам нужно обратиться к актерам мюзикла. Наших сейчас нет никого, все в отпусках. Монтировщики, билетерши – наши, тарасовские. Они гастролеров тоже не знают, те только два дня как приехали. Да и событие это, мягко говоря, большой удар по нашему престижу. Вряд ли кто захочет рассказывать чего-нибудь. Вы лучше спуститесь в репетиционный зал. Там сейчас вся гастролирующая труппа. Ну почти вся. Они репетируют перед вечерним спектаклем. Может, что нужное вам и расскажут.
– Скажите, а кто позвонил в милицию, не выяснили? Ну, может, вахтерша что-нибудь видела, билетерши заметили?
– Это вы, конечно, можете узнать, я вам через часок могу собрать весь обслуживающий персонал. Ну тех, кто вчера работал. Хотите?
– Нет, спасибо. Лучше я сама, так оно лучше будет. Вы меня только, пожалуйста, проводите в репетиционный зал, а то я опять тут у вас потеряюсь.
Мы с директором спустились по лестнице вниз, прошли пару галерей, свернули, снова спустились и оказались в огромном зале. Директор откланялся, а я осталась ждать в надежде, что репетиция скоро закончится. Что происходило на сцене, меня интересовало мало, я оглядывалась по сторонам, изучая людей, сидящих кое-где в зале, снующих по сцене, в проходах. Почему-то казалось, что вчерашний херувимчик-атлет из ложи где-то здесь, где-то рядом.
Мои наблюдения прервал маленький юркий мужчина, зычным голосом скомандовавший:
– Перерыв – пятнадцать минут, дальше начнем с третьей сцены, с выхода кордебалета. Никому не расходиться, прогоним восьмую и девятую сцены.
Мужичок обернулся ко мне и, с интересом взглянув, спросил:
– Чем могу служить? Помощник режиссера Андрей Весловский.
– Да я, собственно, поговорить, – с улыбкой глядя ему в глаза, откликнулась я. – Я журналистка из «Криминального Тарасова» и большая поклонница вашего театра. Все ваши мюзиклы смотрела, даже в Москве на паре премьер была, – постаралась как можно убедительнее соврать. – Я по поводу этого ужасного несчастья. Вы тут, я вижу, за главного?
Моя явная лесть польстила коротышке, он, склонив голову набок, призывно-плотоядно улыбнулся и с придыханием произнес: