Призрак моей любви - стр. 27

Разве возможно сохранить душевный покой рядом с этой девушкой, такой желанной и влекущей? Вдобавок он чувствовал странную внутреннюю связь с ней, будто давно ее знал. Это было не так, но удивительное ощущение завораживало. В ней самой было что-то колдовское.

Алекс с усилием стряхнул наваждение, отогнал мятежные мысли о спальнях и тонких сорочках под небрежно накинутыми бархатными платьями, что почти не скрывают нагого тела, о спутанных черных кудрях, разметавшихся по подушке или упавших шелковым покрывалом на его обнаженную грудь, о легком аромате розовой воды…

– Пойдемте, – сказал он, предлагая Джоан руку. – Мне придется снять с себя рыцарские шпоры, если вы не позволите проводить вас до ваших покоев.

Она склонила голову набок и посмотрела на него немного недоуменно.

– О, так вы серьезно относитесь к рыцарскому долгу?

Голос ее звучал сухо, почти язвительно.

Алекс нахмурился, внутренне сжался.

– Да.

Джоан задержала взгляд на его лице, словно раздумывала, потом все же взяла его за руку.

– Хорошо, – уступила она. – Я бы не хотела помешать вам исполнить свой рыцарский долг.

Прикосновение Джоан отозвалось в его теле волной жара. Ее нежные тонкие пальцы скользнули в его ладонь. Ему не хотелось выпускать их, но он согнул руку в локте и переложил ее легкую ладонь так, чтобы ей удобнее было опираться.

Алексу понравилось, что она его поддразнивала. Он мог бы поклясться, что шутливые разговоры она ведет не чаще, чем он сам.

– Но я не был бы рыцарем, если бы позволил вам думать, что мной движет один лишь долг.

Господи, неужели он в самом деле заигрывает с ней? Это совершенно на него непохоже. Алекс всегда был слишком серьезным, война занимала все его мысли, сколько он себя помнил. Еще совсем юным, не старше Джоан, он усвоил, что с женщинами нельзя вольничать, их нужно защищать, ими следует восхищаться, а обращаться с ними надлежит вежливо и почтительно.

Колдовство.

Он осторожно помог ей преодолеть последние несколько ступенек, что оказалось нелегко, поскольку Джоан, похоже, старалась не опираться на него всей тяжестью и не прижиматься слишком тесно.

Быть может, она тоже это чувствовала?

Алекс точно не знал, читать ее мысли было непросто. Но чувство, что, возможно, он не один ощущает это притяжение, эту внутреннюю связь, лишь усиливало неловкость, отчего напряжение все нарастало. Каждое касание, каждое мимолетное соприкосновение отзывалось дрожью в его теле, кожа пылала жаром.

Когда они наконец достигли внутреннего двора, Алекс сдался. Это было просто нелепо, черт возьми. Каждый шаг давался ей с трудом, Джоан вздрагивала от боли. Если так ползти, они доберутся до башни только к рассвету, решил Алекс.

Приняв решение за них обоих, он наклонился и подхватил девушку на руки. Она задохнулась от неожиданности, а поняв, что ее несут как ребенка, издала возмущенный возглас, но Алекс промолчал, только скрипнул зубами, стараясь смотреть прямо перед собой. Главное, не думать о том, как чудесно она пахнет, какие у нее мягкие волосы, как они нежно щекочут его подбородок, или как на каждом шагу ее ягодицы ударяются о его бедра в опасной близости от растущего бугра у него в штанах. Еще чуть ниже, и…

– Что вы делаете? – потребовала она ответа, не подозревая о его страданиях.

Алексу не пришлось смотреть вниз, чтобы угадать, что глаза ее мечут молнии. Голос ее дрожал от ярости.