Призрак - стр. 16
Небо предало ее. Враг понял, кто стоял перед ним…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лицо стоявшего напротив Леи воина исказилось от улыбки – зловещей, разоблачительной. Его губы – резко очерченные, словно у мраморной статуи, что-то произнесли, на неведомом для девушки языке. Затем, внезапно, чудовище, с лица, волос и тела которого стала стекать черная краска, рассмеялось – грубо, приглушенно. Он потянул Лею за мокрые, посветлевшие волосы, запрокидывая ее голову так, чтобы лицо девушки обратилось к нему. Она тот час, вновь прикрыла глаза, напуганная, ошеломленная и уязвленная. Леа сильнее сжала веки, вся напрягаясь, когда ладонь врага спустилась с волос на ее лицо, вцепляясь в щеку. Он сжал ее своими пальцами сильнее, и девушке пришлось вновь посмотреть на своего мучителя.
Янтарные глаза смотрели бесстыдно, оценивающе. Стоящий напротив враг, видимо, решал – стоит ли пленница того, чтобы обратить на нее внимание. Краска, что стекала с него грязными потоками, обнажила лицо призрака.
Леа нервно сглотнула, впившись взглядом в воина. Ее испуганным глазам предстало лицо со смуглой кожей, густой, черной бородой, которая была распределена на две косички. Но даже они выглядели крайне мужественно на враге. Прямой, чуть заостренный нос – словно у хищной птицы, но не крючковатый. Темные, широкие брови нависали над пронзительными, янтарного оттенка глазами. Черные волосы, мокрые, блестящие, доходили почти до плеч мужчины, облепляя его мускулистую шею. Он выглядел диким, устрашающим и жестоким.
Внезапно, молчаливое знакомство закончилось – кто-то окликнул воина, и тот, резко отпустив Лею, да так, что она с трудом устояла, оставил ее, направляясь к группе других призраков. Девушка смотрела вслед уходящему врагу – он был высок, с ярко обозначенными, широкими плечами и достаточно узкой талией. Темная кольчуга идеально сидела на нем, подчеркивая совершенное тело воина – сильное, выносливое. Его ноги – длинные, мускулистые, передвигались очень быстро, но в тоже время мягко – и Леа невольно удивилась, как при таком росте можно было столь грациозно двигаться.
Стоящие рядом женщины окинули Лею осуждающе – обреченным взглядом и демонстративно отодвинулись от нее, перешептываясь меж собой. Она непонимающе посмотрела на своих сестер по несчастью, молчаливо вопрошая – «за что»? Но ответа не последовало – вместо него к пленницам подошло трое воинов – тоже высоких, крепких. Но теперь, с частично смытой краской, они не выглядели, как выходцы из преисподни. Они были людьми, но оставались врагами.
Леа вся сжалась, когда воины начали беседовать о чем-то. Их язык – грубый, гортанный, звучал не музыкой, а рычаньем, и непонятно было – ругаются ли они, или же мирно беседуют. Меж тем, дождь усиливался, превращаясь в полноценный ливень. Леа задрожала – усталость, страх и прохладный утренний воздух сделали свое дело. Мысль о том, что им еще предстояло идти куда-то вот так, под потоками воды, показалась девушке ужасающей. Вряд ли она осилит этот путь. Упадет где-нибудь по дороге, и просто-напросто захлебнется в луже: Леа не ощущала ни физических, ни духовных сил, чтобы бороться.
Но в этот раз опасения ее не осуществились. Послышалось ржание лошадей, и вот уже из-за поворота на лесную тропу выехало несколько телег. Как оказалось, они были предназначены для пленниц. Под крики мужчин несчастные взобрались на них, обреченно глядя на корабли, что стояли у берега. Не было им пути назад. Вся их прежняя жизнь сгорела – вместе с замком этой страшной ночью.