Призрак мадам Кроул - стр. 13
– Дело не такое уж важное, Купер, но меня оно беспокоит. Я не стал бы рассказывать об этом ни пастору, ни доктору. Бог знает, как бы они к этому отнеслись… Но ты всегда был верен нашей семье, и я не против открыть тебе все.
– С Купером, мастер Чарльз, ваши тайны будут в такой же безопасности, как если бы их заперли в сундуке и утопили в колодце.
– Дело в том, – начал Чарльз Марстон, глядя вниз, на конец своей трости, которой рисовал на полу линии и круги, – что все время, пока я лежал как мертвый, каковым меня и считали после падения, я был со старым мастером. – Говоря это, он снова поднял взгляд на дворецкого и, грязно выругавшись, повторил: – Я был с ним, Купер!
– Он был хорошим человеком, сэр, по-своему, – заметил старый Том с благоговением. – Хорошим хозяином для меня и хорошим отцом для вас. Надеюсь, что он счастлив, да упокоит его господь!
– Что ж, – отозвался сквайр Чарльз, – все это время я находился с ним – или он находился со мной… Не знаю, как это назвать… В общем, мы были вместе, и я думал, что никогда уже не вырвусь из его рук. Он запугивал меня из-за какой-то вещи, и она очень важна для спасения моей жизни, Том. Но, очнувшись, я так и не смог вспомнить, что это за вещь. Думаю, я бы отдал руку, чтобы узнать, о чем шла речь. Может, ты сумеешь сообразить, что это могло быть? Ради бога, не бойся, Том Купер, но говори прямо, потому что отец сильно угрожал мне, и это, несомненно, был именно он.
В зале повисло молчание.
– А сами-то вы как думаете, что это может быть, мастер Чарльз? – спросил наконец Купер.
– Мне так ничего и не пришло в голову. Я никогда не попадал в такие истории – никогда. Мне подумалось, может, отец что-то знает об этом чертовом горбатом негодяе Скрупе? Ведь братец божился адвокату Джингему, будто я украл бумагу, по которой дом отходит ему… Будто мы с отцом это сделали. Но, ручаюсь моим спасением, Том, никогда мир не слышал большей лжи! Я судился бы с ним за одни лишь эти слова и потребовал бы от него больше, чем стоит дом! Только адвокат Джингем отказывается выполнять мои требования с тех пор, как Гилингден перестал приносить доход. Адвоката сменить я тоже не могу, потому что должен ему прорву денег! Но брат оклеветал меня и поклялся, что повесит меня за сокрытие документа. Именно так и сказал: он не успокоится, пока не повесит меня за это! Думаю, в его обещании имелся какой-то смысл, что-то в нем было, из-за чего беспокоился старый мастер. Этого достаточно, чтобы свести человека с ума. Я не могу вспомнить ни слова из того, что говорил отец, помню только, что он угрожал и – господи помилуй нас! – выглядел ужасно плохо.
– О, сэр, неужели дух его не упокоился?.. Да помилует его господь! – отозвался старый дворецкий.
– Возможно… Но ни одна живая душа не должна об этом узнать, Купер, ни одна живая душа, понял?
– Боже упаси! – покачал головой старый Том. – Но возможно, сэр, это из-за долгого пренебрежения к его памяти и могиле?
– Да? Об этом я как-то не подумал. Надень шляпу, старина Купер, и пойдем со мной. Уж это-то, по крайней мере, мы можем исправить.
От дома путь лежал через вращающуюся калитку в парк. Затем тропинка спускалась к старому живописному месту захоронения, находившемуся у дороги в укромном, окруженном вековыми деревьями уголке. Багровел прекрасный осенний закат. Бледные огни и длинные тени придавали окружающему пейзажу мистический вид. Красавчик Чарли и старый дворецкий медленно пробирались к часовне, где младший сын старого сквайра тоже когда-нибудь должен обрести последнее пристанище.