Призрак Ивана Грозного - стр. 9
– Убью! – выдохнул Мишкин, кидаясь к подоконнику. – Хвост оторву и собакам скормлю.
Кошка даже глаз не открыла, только ухом в его сторону повела.
– Не советую, – муркнула она. – Это может плохо закончиться.
– Хуже и так некуда! – Колька сжал кулаки, соображая, как, наверное, глупо будет выглядеть со стороны, если сейчас начнет драться с кошкой. – Отстаньте от меня! Немедленно!
– Ты сам пришел. – Зеленые глаза кошары в упор посмотрели на обалдевшего Мишкина. – Сам с нами и останешься. Жизни тебе отпущено три дня и три ночи. А потом съедят твою душу. Выпьют всю, без остаточка. – Кошка лениво потянулась, изгибая спинку. – Первый день уже идет. Осталось два. Лови момент!
Услышав такие слова, Коля совсем скис. Это надо же так влипнуть! И все из-за какой-то ерунды! Из-за классного журнала в оранжевой обложке!
– Стоп! – Руки его снова сжались. – Я не согласен! Можете забрать обратно свой дурацкий журнал. Тем более я взял совсем не то, что нужно!
– Поздно! – проурчала кошка, спрыгивая с подоконника. – Часы уже отсчитывают твое время…
Пушистый хвост мазнул по Колиным ногам. Кошка прошмыгнула между бегающими туда-сюда учениками и скрылась за поворотом, ведущим в сторону подвала с раздевалкой. Ни одна голова не повернулась в ее сторону, никто не удивился, как будто бы ее не замечали.
«Теперь мы вместе», – вспомнил Мишкин слова покойника из болота.
«Я вам дам – вместе!» – промелькнуло в его голове.
Он кинулся бежать следом за черной прорицательницей и налетел на Маргариту Ларионовну.
– Мишкин! – грозно произнесла она. – Смотри, куда прешь!
На мгновение Коле показалось, что ее глаза сверкнули колдовским зеленым огнем, а из-за длинной черной юбки выглянул пушистый хвост.
– Отстаньте от меня! – выкрикнул он. – Отстаньте! Я вам все верну! Все!
В школе повисла секундная тишина.
– Опять 6 «А» буянит, – раздалось за спиной Мишкина.
Из-за поворота мягкой крадущейся походкой вышел историк в своей неизменной джинсовке.
– Ему подождать три дня осталось, а он буянит, – Николай Сигизмундович в упор посмотрел Коле в глаза. – Ведь скоро каникулы? Не так ли, Мишкин?
Этого Коля уже не мог выдержать. Он подхватил портфель и побежал вон из этого проклятого места.
Если им так необходим этот журнал, то он его вернет! А потом уже со всеми разберется! Каждый от него получит! Каждый! Он сюда всю секцию карате приведет. Одна Сонька Морковкина чего стоит! Если она разойдется, от этой школы камня на камне не останется. А лучший его друг Борян Веселкин любого вурдалака на лопатки положит!
С этой радостной мыслью он открыл дверь своей квартиры.
Журнал все так же лежал на полу посередине его комнаты среди разбросанных учебников и рубашек.
Что в нем не так? И оранжевая обложка, и лиловая надпись…
Коля медленно опустился на кровать.
В верхнем правом углу журнала жирно было выведено 6 «Я».
В голове у него что-то замкнуло. Он тупо перевернул журнал и посмотрел, нет ли каких-нибудь записей на обороте. Там ничего не было.
Так он и сидел, вертя журнал то в одну сторону, то в другую, тихо надеясь, что при очередном перевороте бредовая надпись исчезнет.
Минут через пять стало ясно, что исчезать здесь нечему. 6 «Я» было написано надежно.
При последнем перевороте из журнала выпал листок. Большая групповая фотография. Это был класс, очень похожий на их 6 «А». Кто строит рожицу, кто угрюмо смотрит в фотообъектив.