Призрак и сабля - стр. 3
И вскоре на речном берегу и, спускающейся к нему, опушке воцарилась былая тишина, изредка нарушаемая негромким потрескиванием, догорающего в огне, хвороста.
Схватив в охапку, пронзительно взвизгнувшую, Ребекку и нашептывая на ухо любимой ту милую и успокоительную бессмыслицу, которую обычно плетут парни, стараясь усыпить бдительность подружки, Тарас Куница бегом бросился к лесу. И поставил заветную добычу на землю, только укрывшись от чужих глаз под сенью дубравы. И, даже не переведя дыхания, жадно впился в покорно подставленные губы горячим поцелуем – пытаясь хоть на мгновение заглушить, разгорающийся в теле, любовный жар. И напрасно, – вдохнув чистое и сладкое дыхание любимой, он только еще больше раззадорился. Аж судорогой прохватило.
Узнав похитителя, Ребекка и не думала артачиться, а принялась отвечать на поцелуи и вольные нежности Тараса со страстью ничуть не меньшей. Миг или вечность они наслаждались желанной близостью, уже почти задыхаясь, но не в состоянии прервать сладкие лобзания.
Шатко, валко, но дело шло к свадьбе, и они могли позволить себе гораздо больше вольностей, нежели просто влюбленные. И все же, когда обжигающие ладони Тараса заскользили вверх по ее бедрам, увлекая за собой подол рубахи, Ребекка, в последние мгновение, вспомнила, что отец еще не дал согласия на брак.
Девушка ловко извернулась, угрем скользнула вниз, освобождаясь из объятий, и, оставив при этом в руках парня свою единственную одежду, проворно кинулась наутек. Ослушаться отца, Ребекка ни за что б не осмелилась, а до того момента, когда ее тело могло отринуть доводы разума и покориться желанию, оставалось совсем чуть-чуть. Один махонький шажок, после которого остается склонить голову под свадебный венец, либо – сунуть в петлю…
Если бы Ребекка побежала обратно на берег, к праздничному костру, Тарас, скорее всего, не стал бы ее преследовать, а бросился б остужать пыл в прохладные воды Волчанки. В конце концов, не он первый, и не он последний, кому отказали в любовных утехах на Иванову ночь. К тому же, свадьба и в самом деле, не за горами. Но из-за того, что девушка кинулась вглубь чащи, это бегство было воспринято Куницей, как озорство и затейливое продолжение забавы. Поэтому, чуть замешкавшись от неожиданности, он улыбнулся и бросился догонять проказницу. Ориентируясь на силуэт девушки, смутно белеющий среди темных древесных стволов.
Бегать по ночному лесу, даже исхоженному сотни раз вдоль и поперек, опасное занятие. Легко можно оступиться, зацепиться за незамеченный корень, а то и напороться на острый сук. Убиться, возможно, и не убьешься, а вот крепко ушибиться или окриветь – это запросто.
Пару раз громко окликнув любимую, но видя, что девушка и не думает сбавлять шага, Тарас чертыхнулся и остановился. Тем более что подлесок с каждым шагом становился все гуще. Словно и не ходили сюда за хворостом. А мгновение спустя, Ребекка окончательно пропала из виду.
– Вот дура, девка! – ругнулся незлобиво парень, недоуменно пожимая плечами. – Разве ж я совсем без понимания? Не хочешь – так и ладно. И пусть… Я же не настаивал… В другой раз слаще будет. По лесу, зачем сломя голову носиться?.. Ночью-то? Эх, хоть бы беды, какой не приключилось…
– Э-ге-ге-гей! – заорал вслед, что было мочи. – Ривка! Вернись! Клянусь, не трону! Покалечишься, дуреха!..