Призрачный сыщик - стр. 18
– Какой у вас адрес? – спросил я, одобрительно глядя на стопку бумаги, которую она грохнула на пол около моего стула.
– Чего? А! Улица и дом! Плама-Бохар, 121. «Бохар» значит «дорога», а «плама» – «слива», а дорогу назвали сливовой, потому что…
– Вдоль нее много сливовых деревьев?
– Все-то вы знаете, мистер! Вам, наверное, интересно, почему номер дома такой длинный? А потому что дорога длинная, отсчет от города ведется, – с гордостью пояснила Молли и положила лист бумаги мне на колени.
Как будто жить на длинной пыльной дороге с кучей бедных похожих домов – это большое жизненное достижение! Я негнущимися пальцами взял угольную палочку и кое-как нацарапал:
Молли смотрела, как я пишу, и мне стало приятно: действуем вместе, как в старые добрые времена, когда заманивали ирландцев из Фоскада в мой дом.
– Чего-то долго вы пишете. Ну-ка, вслух давайте прочтите мне.
Я прочел, и Молли не одобрила.
– Скучно! Давайте так: «Знаешь, где хранили танамор до прихода англичан? Пиши или иди на Плама-Бохар, 121, дадим денег».
– Неплохо! У тебя талант к объявлениям.
Молли польщенно хмыкнула. Теперь дело было за малым: сделать рисунок. Это у меня получилось так себе – насколько же на бумаге все выглядит хуже, чем в голове! Молли понаблюдала за моими стараниями, потом взяла у меня из рук уголь, обхватила его крепко, как ребенок, и изобразила самую простую картинку: примитивные создания, похожие на огурцы, с ручками и ножками в виде палочек, глазами-щелочками и полным отсутствием носа. Рты представляли собой выгнутую вниз дугу, руки воздеты вверх. Они стояли кружком, а над ними висел трилистник с сияющими вокруг лучами. Я невольно восхитился – получилось эффектно и понятно.
Дальнейшие пару часов мы работали вместе, слаженно, как машина: я снова и снова писал текст, она рисовала все ту же картинку.
– Я уж думала, вы вообще шевелиться не можете, а вы вон как раздухарились, – сказала Молли, и только тут я понял: а и правда!
Так хотел написать объявления, что даже не вспомнил о том, как трудно мне двигаться. Желание – великая сила. Как ни парадоксально, стоило об этом подумать, я немедленно ощутил тяжесть во всем теле. Кажется, тут все как у канатоходцев: стоит посмотреть вниз и вспомнить, сколько метров от тебя до земли, тут же сорвешься.
– Может, ты за меня допишешь? – спросил я после нескольких попыток взять угольную палочку снова.
– Да здравствуйте! Я ж не умею, забыли?
– Тут ничего трудного. Просто срисуй то, что я уже написал.
Молли послушно попыталась. Вышло ужасно. Она явно не понимала, что такое буквы: если форма хоть немного неверная, читать невозможно.
– Ладно, этого хватит, – трагически вздохнул я, хотя вообще-то у нас оставалась еще целая стопка отличной писчей бумаги. – Иди и расклей по городу те, что мы уже сделали. Путь неблизкий, – намекнул я, увидев, что она мнется, будто хочет что-то сказать. – Чем скорее начнешь, тем скорее мы получим вести.
Молли подхватила пачку заполненных объявлений, кисть, банку клея и умчалась.
– На самых заметных местах! Поверх объявлений Каллахана! – крикнул я ей вслед и закашлялся, хватая ртом воздух.
Но прошел день, два, три – и ни одного визитера, ни одного письма. В ожидании новостей я даже смог встать, пробраться в парадную часть дома и выглянуть в окно. И за пару часов наблюдения с удивлением выяснил, что к нам постоянно приходят какие-то люди, только, похоже, не по тому делу. Они денег не ждали, напротив: совали встречавшей их мамаше монеты и уходили в другую часть дома, не проходя через комнату, где сидел я. Мамаша встречала их нежным рокотом и провожала как родных, и туда, и обратно. Один раз кудрявая рыжая женщина не вовремя посмотрела в окно, увидела меня и испуганно отпрянула, но мамаша тут же подхватила ее под руку, стала очень нежно оправдываться и увела. Обернувшись через плечо, она погрозила в мою сторону кулаком.