Призрачное действие на расстоянии - стр. 10

Таким писателям и посвящен последний том «Литературной матрицы». Их, разумеется, больше, чем те двадцать шесть, о которых говорится под обложкой нового выпуска. Несравнимо больше. И если что-то составителей и утешает в осознании собственного бессилия, то это мысль о том, что заявленная задача невыполнима в принципе – нужна была бы эскадра ковчегов, чтобы считать ее выполненной в сколько-нибудь удовлетворительном объеме, что уж говорить о нашей утлой лодчонке.

И еще одно: чтение в классе – процедура искусственная, если не вовсе немыслимая. Писатель пишет один на один со всем миром – так же читает читатель. Можно ли всем классом думать, всем классом влюбиться, всем классом умереть, вот это вот все? Если кто-то думал, что можно весь урок проковырять в носу, заучить то, что скажет Марьиванна, бойко ответить и получить оценку, пусть посмотрит вокруг себя: нет ни Марьиванны, ни дневника, ни класса, ни одноклассников – и отныне любое чтение может быть только внеклассным. Звонок давно прозвенел.

Первое издание «Матрицы» вышло десять лет назад и давно стало библиографической редкостью. То издание было двухтомником и сопровождалось одним общим предисловием – вы можете найти его выше; повторять здесь все сказанное там нет смысла. Зато уместно высказать несколько соображений в ностальгическом ключе.

Идея «Матрицы» пришла мне в голову десять лет назад (на самом деле даже больше, но округлим). Это только у Дюма, сколько бы лет ни прошло, мушкетеры встречаются все тем же составом: все живы и все так же дружны. В реальности так никогда не бывает.

Начнем с того, что нет в живых четырех авторов «Матрицы» – Дмитрия Горчева, Елены Шварц, Андрея Битова и Аркадия Драгомощенко. Ушел из жизни Виктор Топоров, придумавший для проекта название.

Никак не отделаться от ощущения, что нет уже и той страны, в которой создавалась эта книга. Затяжной экономический спад, волны протестов, ужесточение политического режима, возрастающая турбулентность общемирового кризиса позднего капитализма, наконец, события 2014 года – как бы ко всему этому ни относиться, страну вокруг нас не узнать.

Впрочем, взглянув в зеркало, каждый ли узнает себя самого?

Изменились и те, кто придумывал, писал, составлял и редактировал эту книгу. Нет сомнений, что, если бы «Литературная матрица» создавалась сегодня, она была бы во многом другой. Другим был бы, вероятно, состав приглашенных авторов – за прошедшие годы появилось много новых литературных звезд, а звезда некоторых, будем откровенны, закатилась. Другим был бы и список классиков – часть из них новые школьные стандарты перенесли в списки внеклассного чтения, часть – в программу средней школы, а ведь ориентировались мы, напомню, именно на школьную программу по литературе за 10–11 классы. Наконец, что самое важное, сами авторы наверняка сегодня написали бы о выбранных ими классиках иначе. Ведь неизменны только сами тексты – Пушкина, Толстого, Шолохова, любые, – а их прочтение, восприятие и интерпретация меняются с течением жизни. И тут дело не только в том, что меняется читающий, – меняется мир вокруг него, и меняющаяся реальность заставляет по-новому смотреть на вещи. То есть чтение – исторично.