Признание Лусиу - стр. 10
И начала танцевать…
Её окутывала белая, с жёлтой вышивкой, туника. Беспорядочно распущенные волосы. Фантастические украшения на пальцах; блистающие звёздами босые ступни…
Ах, как же описать её бесшумные, влажные, хрустально-холодные шаги; морской прибой волнообразных движений её тела; изысканный алкоголь её позолоченных губ? А всю эфирную гармонию её мимики; всю туманную расплывчатость, что вздымали её пируэты?
Тем временем, в глубине сцены, на таинственном алтаре, разгорелся огонь…
С каждым шагом её туника всё более соскальзывала, пока, в задыхающемся экстазе, танцовщица не сбросила её к ногам… О, да! в этот момент, узрев чудо, которое нас пронзило, никто не смог сдержать крик изумления…
Её химерическое и рафинированное, обнажённое тело литургически возвышалось среди тысячекратных нереальных мерцаний. Подобно губам, соски грудей и лоно были позолочены… бледным, болезненным золотом. И вся она извивалась в ярко-красном мистицизме, желая отдаться огню…
Но огонь ускользал от неё…
Тогда, в последнем ожесточённом желании, она снова взяла свои покрывала и скрылась под ними, оставив обнажённым только золотое лоно – ужасный цветок плоти, нервно вздрагивающий в розовых агониях…
Победительница, всё вокруг неё было в огне…
И, снова обнажённая – горящая и дикая – она прыгала теперь среди языков пламени, разрывая их и вновь спутывая – обладая всем этим пьянящим огнём, что опоясывал её.
Но в самом конце, насытившаяся после странных эпилептических припадков, чудесным, необычайным прыжком, словно метеор – рыже-огненный метеор – она, наконец, бросилась в то озеро, где тысячи скрытых лампочек отливали свинцово-синим светом.
Это был апофеоз.
Вся синяя вода, поглотив её, забурлила, обернулась красной от раскалённых углей, горящей от её тела, в которое проник огонь… И, одержимая страстным желанием угаснуть, обнажённая хищница нырнула… Но чем глубже она погружалась, тем ярче она светилась…
… До тех пор, пока наконец, загадочным образом, огонь не потух и не превратился в золото, а её мёртвое тело геральдическим знаком плавало на золотящихся водах – спокойных и тоже мёртвых…
………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………
Вернулся нормальный свет. Самое время. Женщины были на грани нервного срыва; мужчины с багровыми лицами беспорядочно жестикулировали…
Двери распахнулись, и мы сами, растерянные, без шляп – раскрасневшиеся и смущённые – оказались на улице… Прохладный ночной воздух, ударив в лицо, заставил очнуться, и словно пробудившиеся от сна, который мы все трое видели, мы беспокойно озирались в немом испуге.
Да, впечатление было настолько сильным, чудо таким завораживающим, что у нас не хватило мужества вымолвить ни слово.
Раздавленные, ошеломлённые, все разбрелись по своим домам…
На следующий день – после одиннадцатичасового сна – я уже не верил в странную оргию: «Огненную Оргию», как назвал её потом Рикарду.
Я вышел поужинать.
Когда я входил в кафе Риц, кто-то похлопал меня по плечу:
– Ну, как Вы поживаете, дорогой друг? Ваши впечатления?
Это был Рикарду де Лоурейру.
Мы вдоволь наговорились о необычайных вещах, свидетелями которых стали недавно. И поэт пришёл к выводу, что сейчас всё это представляется ему больше видением виртуозного онаниста, чем простой реальностью.