Признаки беременности - стр. 12

– Могу приготовить, назови время, а место – думаю, у меня. Но можно и у тебя. Посидим, пообщаемся.

 Хмурюсь, приглядываясь к соседу. Стоит такой весь из себя, бровями играет... Господи, это что, он подкатывает ко мне, что ли?

– Посмотрим, – усмехаюсь и кокетливо интересуюсь: – А как прошло ваше свидание с Машей?

Он фыркает:

– Ты была права – текилу ей пить не стоило. И я вряд ли назвал бы нашу встречу свиданием. Я все понимаю, она твоя подруга, и она хорошая, но...

– Встречаться с ней ты больше не будешь, – догадываюсь я. Макс с сожалением кивает, присматривается ко мне и задаёт вопрос:

– Надеюсь, на наше с тобой общение это не повлияет?

– Конечно, нет.

 Лифт останавливается, Макс выходит, но вдруг оборачивается со словами:

– Тогда, может, заглянешь на чашку кофе?

– Я вечером кофе не пью, – бросаю я, давя на кнопку своего этажа, – пока.

– Пока, – махнув мне ручкой, отвечает Макс.

 И здесь... мне показалось? Или сквозь шум закрывающихся дверей кабинки я слышу тяжкий мужской вздох?

 Зайдя в квартиру, скидываю с себя туфли, тут же ощущая лёгкость не только в ногах, но и во всем теле. Ненавижу каблуки. Но приходится. Желудок опять урчит, и я вместо ванны спешу его заполнить.

 Еда еще тёплая, устраиваюсь в большой гостиной и ужинаю. При этом мысленно возвращаясь к соседу.

 Значит, Машка его не зацепила. Однако она, судя по нашему разговору, думает иначе. Стоит ли ее просветить? Иди лучше не лезть и пусть сами разбираются? В конце концов Машка явно дала мне понять, что серьезно к моему необычному соседу она относиться не собиралась.

 Поужинав, собираюсь в душ, но, проходя в коридоре мимо своей сумки, слышу, как в ней надрывается телефон. Вызывает меня абонент, записанный трепетно и нежно "мама". Но, каюсь, слышать родительницу не очень хочется... однако я все же отвечаю:

– Алло.

– Привет, девочка моя, чего так долго трубку не снимала?

– Не слышала, – выдыхаю я.

 Пауза, пара секунд, а затем звучит вроде бы простой вопрос:

– Как твои дела?

– Просто отлично.

– Не обманывай маму. Судя по голосу, это не так.

 Закатываю глаза, радуясь, что мама этого не видит.

– У меня все хорошо.

– А как на фирме?

– Отлично, лучше не бывает.

– Вот этому верю, – усмехается матушка, – удивительно, про работу ты говоришь чуть ли не одухотворенно, со странным наслаждением. А вот про себя...

– Мама, правда, у меня все хорошо, – повторяю я.

– Да не может быть у тридцатилетней незамужней бездетной дурочки все хорошо. И это, не обижайся, на правду нельзя.

– Да нет, это просто на тебя нельзя.

– Не хамить маме, – быстро и резко выдает она, – я чего звоню, думаю на следующей неделе приехать.

 Опять закатываю глаза, потому что понимаю, что приедет она не к Аньке, а ко мне, прикрываясь тем, что у меня много места в квартире. А мне этого ой как не хочется. Но как и чем сейчас возразить – не знаю. Обижать не хочу, но и страдать все время ее пребывания у меня тоже.

 Маму я люблю, особенно на расстоянии. Просто она бывает так невыносима со своим навязчивым желанием устроить мою личную жизнь. Каждый раз в свой приезд она непременно знакомит меня с чьими-то сыновьями, племянниками, братьями. Причем разброс всегда фантастический. Например, что у этой женщины, родившей меня на свет, было в голове, когда она устроила мне знакомство с двадцатилетним сыном своего косметолога?