Приютская. Отбор для принца - стр. 18
Всё. Никаких алых парусов, Синди. Они тебе приснились. Их придумал романтичный автор красивой баллады. Чтобы разбавить собственную серую тоску.
В реальности – хватай купца с толстым кошельком и радуйся, что тебе неслыханно повезло. И он – даже не дворянин. Никакого майората, никаких ограничений. А лавку может унаследовать и дочь, и даже бездетная жена. Ну, если уж совсем не повезет.
Кому нужна любовь, если простой переезд ее уничтожит? Если Мира не вольна даже выбрать место службы? Если на этой службе выживают не все и не всегда, а уж оборотни – тем более?
Даже винить Эдгара нельзя – он выбрал ту, что с ним сейчас рядом. С ней вместе – бок о бок в бой. Когда каждый день может стать последним – не до прошлого. Хватай, что дают, и радуйся, что вообще перепало.
Эдгар просто уже прожил там, на Пограничье, совсем другую, новую жизнь. И в ней забыл наивную, еще не знавшую битвы и смерти девчонку. Что у него теперь с ней общего, кроме взросления в одном Приюте? Где осталась она, куда провалился он? Что успело перегореть в его душе за эти два года? Когда Миранда собирала смородину в саду, а Эдгар сражался на Пограничье.
А еще, возможно, он... к тому же просто дал Мире свободу. Хотя бы эту. И шанс. Приютская девчонка может выйти замуж – если будущий муж выкупит ее Грамоту.
Только это малореально. Тот же купец второй гильдии отдаст всё, что у него есть. Или небогатый барон.
Но вот граф, к примеру...
Вот только подобный выход возможен, к примеру, для Офелии. Если она согласится.
Или для Эвелины.
Но не для Миранды. Кому нужна в жены оборотница, да еще и за такую цену?
Оборотни по праву считаются отличными любовниками. Горячими, страстными, неутомимыми. Хорошо еще, что рабы и рабыни из них никакие. Хоть в этом повезло.
И оборотниц с удовольствием в любовницы и берут. Но отнюдь не в жены. Считается, что слишком пылкие полузвери вообще не способны на верность. А уж кошки-то всех видов...
Но еще хуже, что любовнику выкупить ее долг никто и не позволит. Как и самой выпускнице. Таков закон. И его никто не менял.
А у Синди есть все шансы на нормальную жизнь, но они ей не нужны. Она хочет что-то невозможное, из глупых сказок. Ведь у кого-то получилось, правда? Ну, например, у маминой сестры Габриэлы?
Вот только если смотреть правде в глаза – тетя Габриэла прислала бы маме письмо, если бы могла. Врагами сестры не были, что бы там ни зудела тетушка Одиль.
- Возьми, - Мира вложила флакон в изящную руку с мозолями. – Это твоя жизнь. Можешь делать с ней, что хочешь. Любые глупости.
Нет бы, этот сын купца Фредерик к Ри посватался. Уж она-то была бы счастлива. На нее только глянь – идеальная купчиха. И писать-считать, опять же, умеет.
Но этот купчонок, возможно, тоже мечтатель. Баллад наслушался? Или просто рассуждений собственной мамаши, какого она орла воспитала? И подавай ему теперь утонченную красавицу Синди.
Все хотят то, что нельзя. Мира – свободу, например.
- Ты на бал идешь?
Бал... танцы... В честь именин и дня рождения сразу целого принца. Самого младшего.
Да, Синди же дворянка – по матери. А Ри – по отцу. И маменька – по первому мужу. Всем можно.
И куда ж столько народу в один дворец-то влезет?
Да ладно, не ехидничай, Мира. Ясно же, что опять Фонтанные Сады откроют. Пять лет назад уже открывали – для другого принца.