Приют горного странника - стр. 6
Она иронично посмотрела на Леопольда Фомича.
– В честь прадеда меня назвали…
– У-у, – глубокомысленно протянула Клавдия. – Да… старина глубокая…
– Ну, уж не такая и старина. Например, имя Клавдия имеет более древние корни. Клавдием именовался древнеримский император.
– Че, мужика так звали? – Клавдия разразилась звонким смехом. – Ну, Фомич, ты меня и рассмешил. Слышь, Петька, – она повысила голос. – В старину Клавдией мужиков называли.
Из подсобки послышался тягучий бас Петра:
– Ты там что, Клав, с утра пиво дегустируешь?
– Помолчи, бармалей. У нас тут может историческая беседа происходит. Мы тут… как его… гене… это… древо-то?
– Генеалогическое древо.
– Во-во, генеалогическое дерево моего имени восстанавливаем. А они когда жили-то… эти… как их?
– Римляне.
– Ну, да.
– Две тысячи лет назад.
– А че с ними сейчас-то?
– Нация пришла в упадок.
– Еще бы! – из подсобки появился Петр. – Мужиков бабскими именами называли. Вот и вымерли. Значит, сегодня к вам заезжают гости? Это хорошо. Мы гостям завсегда рады, правда, Клавдия? – он слегка шлепнул жену чуть пониже пояса.
– А ты уже и уши навострил? А кто будет в магазине работать?
– Помолчи, Клавдия. Дай мне человеку пару слов сказать.
Клавдия передернула плечами и, подперев бока руками, уставилась в окно, беззвучно, но эмоционально шевеля губами. Петр по-братски обнял Леопольда Фомича за плечи, тяжело вздохнул и зашептал ему на ухо:
– Вот так вот и трындычит с утра до вечера. Ей-ей уже уши заложило. Ну, че… я вечером к вам зайду, новых людей хоть послушать, а то закисли мы тут в болоте этом.
– Душа общества просит?
– Во-во, это ты точно подметил. Общества просит, а то погутарить охота… во как, – и Петр показал ладонью поперек горла. – А с ней-то об чем гутарить?
Завершив приготовления на кухне, Елизавета Капитоновна поднялась в холл, расслабленно откинулась на спинку кресла, скинула тапочки и с облегчением вытянула гудящие ноги. Провела рукой по вспотевшему лбу, прикрыла глаза…
…На первый взгляд, кажется, что все сделаешь быстро, а начнешь – возникают новые непредвиденные дела. Так и крутишься весь день-деньской.
Она посмотрела на настенные часы…
…Скоро уже будут подъезжать гости. Только на минутку закрою глаза.
Леопольд Фомич, осторожно ступая, прошел мимо прикорнувшей жены к лестнице, остановился, отыскивая радужную сетку паутинки, но солнце уже переместилось, и паутинка едва выделялась в полумраке. Леопольд Фомич вздохнул и стал спускаться вниз. Кухонная плита давно уже призывала обратить на нее внимание. Он засучил рукава, взял губку и выдавил на нее щедрую порцию чистящего средства…
Вывернувшее на Лесную улицу такси резко затормозило и выпустило непрерывно охающую женщину, а затем выставило ее дорожную сумку. Развернувшись, обдало вновь прибывшую щедрой порцией дорожной пыли и скрылось из вида.
– А поосторожнее ехать он не мог?! – глаза женщины гневно сверкнули. Она достала косметичку, поднесла к лицу зеркальце. Оттуда на нее хмуро посмотрело вытянутое, заостренное к подбородку лицо с непропорционально крупным, удлиненным носом. Она тщательно, а скорее – придирчиво следила за собой, и для своих шестидесяти лет выглядела моложаво, но, тем не менее, недовольство своей внешностью было постоянным ее спутником.
– Ужасно! Ужасно! – повертев головой в разные стороны, она нервно вернула зеркало на место и быстрым шагом направилась к высокому уныло-серому металлическому забору, табличка на котором гласила: Гостевой дом «Приют горного странника».