Приятный кошмар - стр. 57

Я пользуюсь этой уловкой нечасто – ведь если она проверит журналы событий, то мне совсем ни к чему, чтобы она заметила отметку о том, что она выходила из учебной зоны, хотя на самом деле это было не так, – но я пускаю в ход этот трюк в чрезвычайных случаях. И сейчас, по моему мнению, однозначно такой случай.

Но напрашивается вопрос: каким образом Джуд сумел проникнуть за этот забор, если я точно знаю, что сейчас у него должно быть занятие? Ведь система никак не могла его пропустить.

В этот миг одно из деревьев на другой стороне забора издает зловещий треск, и пару секунд спустя на забор падает громадный сук. Я смотрю, как во все стороны летят искры, когда он скользит вниз по сетке-рабице, обугленный и дымящийся, несмотря на дождь, – прежде, чем упасть на землю.

Потому что огородить нас забором недостаточно – они к тому же пустили по нему электрический ток. Если бы я в ту минуту касалась клавиатуры ввода пин-кода, то сейчас была бы похожа на этот отломившийся сук.

Я набираю код, позволяю, чтобы система просканировала мой глаз и нетерпеливо жду, когда калитка отворится.

И как только это происходит, пробегаю в нее и бегу по центральной аллее. Но, добравшись до развилки в ней, отделяющей школьную часть острова от леса и давно заброшенных остатков лечебницы для душевнобольных, я сворачиваю с активно используемой части аллеи и бегу прямиком к зарослям деревьев на другой стороне. Конечно, мы с Джудом исследовали их, когда были детьми, делая это вместе с Каспианом и Каролиной. Но там мало что есть – разве что несколько старых зданий, старый колодец, в который мы когда-то бросали двадцатипятицентовые монеты, и подземный погреб, вырытый здесь в то время, когда не было холодильников и людям приходилось хранить корнеплоды под землей, чтобы сохранить их свежими.

Все это зачаровывало нас, когда мы были детьми, но теперь ничто из этого не может вызывать у Джуда какого-либо интереса.

Однако тот Джуд, которого я когда-то знала, никогда ничего не делал, не имея ясной цели. А значит, у него есть очень четкая причина находиться здесь. Если я смогу понять, в чем она состоит, возможно, мне удастся сообразить, где он сейчас.

Решив, что я могла бы начать с ветхих старых построек, когда-то составлявших часть лечебницы, я сворачиваю с главной дорожки, как только добираюсь до небольшого искусственного озера, где некогда катались на гребных лодках. В отличие от всего остального в этом лесу оно все еще выглядит довольно прилично – в основном потому, что лет десять назад здешние русалки и сирены облюбовали его и расчистили, чтобы пользоваться им. Они не могут менять обличье, но им все равно очень нравится вода.

Это единственное место на этой стороне острова, где ученики бывают регулярно. Администрация не возражает, поскольку это означает, что им больше не надо содержать в порядке плавательный бассейн.

Я прохожу мимо озера и направляюсь к бывшему медицинскому корпусу, где когда-то находились кабинеты врачей, и мимо домика для лечебной физкультуры. Они окружены высокими болотными кипарисами, и их крыши покрыты толстым слоем палой хвои. Но их двери заперты на висячие замки со ржавыми цепями, выглядящими так, будто их никто не касался уже много десятилетий – потому что так оно и есть.

Но я все еще помню, как мы попадали внутрь этих построек, когда были детьми. Так что я обхожу медицинский корпус до того мста, где на втором этаже находится маленькое окошко с неисправным замком. Шаткий садовый трельяж, по которому мы когда-то взбирались туда, все еще на месте, но теперь он никак не смог бы выдержать мой вес, не говоря уже о весе Джуда.