Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес - стр. 14
Пастор Мандерс. Поистине, вы много претерпели!
Фру Алвинг. Я бы и не вынесла, не будь у меня моей работы. Да, смею сказать, я трудилась. Все это расширение земельной площади, улучшения, усовершенствования, полезные нововведения, за которые так расхваливали Алвинга, – думаете, у него хватало энергии на это? У него, который день-деньской валялся на диване и читал старый адрес-календарь! Нет, теперь я скажу вам все. На все эти дела подбивала его я, когда у него выдавались более светлые минуты, и я же вывозила все на своих плечах, когда он опять запивал горькую или совсем распускался – ныл и хныкал.
Пастор Мандерс. И такому-то человеку вы воздвигаете памятник!
Фру Алвинг. Во мне говорит нечистая совесть.
Пастор Мандерс. Нечистая… То есть как это?
Фру Алвинг. Мне всегда чудилось, что истина не может все-таки не выйти наружу. И вот приют должен заглушить все толки и рассеять все сомнения.
Пастор Мандерс. Вы, конечно, не ошиблись в своем расчете.
Фру Алвинг. Была у меня и еще одна причина. Я не хотела, чтобы Освальд, мой сын, унаследовал что-либо от отца.
Пастор Мандерс. Так это вы на деньги Алвинга?
Фру Алвинг. Да. Я ежегодно откладывала на приют известную часть доходов, пока не составилась – я точно высчитала это – сумма, равная тому состоянию, которое сделало в свое время лейтенанта Алвинга завидной партией.
Пастор Мандерс. Я вас понимаю.
Фру Алвинг. Сумма, за которую он купил меня… Я не хочу, чтобы к Освальду перешли эти деньги. Мой сын должен получить все свое состояние от меня.
Освальд Алвинг входит из дверей направо, уже без шляпы и пальто. Фру Алвинг идет ему навстречу.
Уже назад, милый мой мальчик!
Освальд. Да. Как тут гулять, когда дождь льет без перерыва? Но я слышу – мы сейчас сядем за стол? Это чудесно!
Регина (входит из столовой с пакетом в руках). Вам пакет, сударыня. (Подает ей.)
Фру Алвинг (бросая взгляд на пастора). Вероятно, кантаты для завтрашнего торжества.
Пастор Мандерс. Гм…
Регина. И стол накрыт.
Фру Алвинг. Хорошо. Сейчас придем. Я хочу только… (Вскрывает пакет.)
Регина (Освальду). Красного или белого портвейна прикажете подать, господин Алвинг?
Освальд. И того и другого, йомфру Энгстран.
Регина. Bien…[6] Слушаю, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)
Освальд. Пожалуй, надо помочь откупорить… (Уходит за ней в столовую, оставляя дверь непритворенной.)
Фру Алвинг (вскрыв пакет). Да, так и есть. Кантаты для завтрашнего торжества, пастор Мандерс.
Пастор Мандерс (складывая руки). Как же у меня хватит завтра духу произнести речь?..
Фру Алвинг. Ну, как-нибудь найдетесь.
Пастор Мандерс (тихо, чтобы его не услышали из столовой). Да, нельзя же сеять соблазн в сердцах паствы.
Фру Алвинг (понизив голос, но твердо). Да. Но затем – конец всей этой долгой, мучительной комедии. Послезавтра мертвый перестанет существовать для меня, как будто он никогда и не жил в этом доме. Здесь останется только мой мальчик со своею матерью.
В столовой с шумом опрокидывается стул и слышится резкий шепот Регины: «Освальд! С ума ты сошел? Пусти меня!»
(Вся вздрагивая от ужаса.) А!.. (Глядит, словно обезумев, на полуоткрытую дверь.)
В столовой раздается сначала покашливание Освальда, затем он начинает напевать что-то, и наконец слышно, как откупоривают бутылку.
Пастор Мандерс (с негодованием). Что же это такое? Что это такое, фру Алвинг?