Привет, сосед! - стр. 30
За исключением Серебрянской. Смотрю на Колобка, терпеливо впитывающую мой план, и думаю, сказать о той стерве или пока не стоит?
— Твоя днюха весной? — вдруг спрашивает она.
— В августе.
— И сколько тебе стукнуло?
— А сколько дашь? — скалюсь, не отвлекаясь от дороги.
— Семьдесят четыре.
— Жестко ты со мной, — смеюсь, но признаю, что мы с Колобком друг о друге даже элементарных вещей не знаем. — Тридцать. А тебе?
— Женщинам неприлично задавать такие вопросы, — ворчит, отворачиваясь к окну. — Двадцать пять.
Напряжение заметно спадает. Оказывается, с Колобком можно наладить контакт. Главное — осторожничать, чтобы не закоротило.
Когда мы въезжаем в огромнейший двор, на котором можно построить аэропорт, я жду хотя бы удивление на ее лице. Обычно девчонки ахают и визжат, когда видят трехэтажный дворец с уникальным ландшафтным дизайном и фонтанами по периметру. Едва ли не в обморок грохаются, как только охрана обступает машину и встречает гостей. Колобка же ничем не поразить. Наоборот, гляжу на нее и побаиваюсь, что она сейчас заднюю включит. Вместо того чтобы броситься ко мне на шею и заявить: «Я вся твоя! Бери меня прямо здесь и сейчас!», — она тяжело вздыхает, спросив:
— А где здесь туалет поближе?
— Может, ты потерпишь? — уточняю я настойчиво.
— У вас что, в санузлах двери неисправные? Не волнуйся, если твоя мама заглянет ко мне, когда я буду сидеть на унитазе, я спрошу: «А Дема дома?»
У меня начинается нервный тик, потому что из дома уже выходит маманя. Как всегда, с бокалом красного, и нацепив на себя увесистые жемчуга.
— Мы собираемся произвести впечатление на моих предков, а не все просрать! — шиплю я.
— Так я же по-маленькому, — отвечает Колобок, выныривая из машины.
Парень из охраны, которого я впервые вижу, приветствует ее, а она просит его держать дистанцию и не вторгаться в ее личное пространство. Мне хочется шлепнуть себя по лбу. О чем я только думал, решив, что у Колобка получится?!
Выскакиваю из машины, оббегаю ее и беру эту пузатую дуреху под руку. Она вроде сначала дергается, но поняв, что пальцы разжимать я не собираюсь, послушно топает вместе со мной вверх по ступенькам — на террасу, где маманя опустошает бокал.
— В общем, имей в виду, — наказываю ей вполголоса, — у меня тут в те древние времена телка была. Арина Серебрянская. По легенде я на два фронта гулял. Ты же поможешь мне самоутвердиться в глазах любящих братьев?
— Ну ты и скотина, — цедит она сквозь плотно сжатые зубы. — Нарочно до последнего момента тянул, не рассказывая о какой-то выдре, потенциально представляющей угрозу для моих волос?
— Так я же в итоге тебя выбрал. Смело задирай хвост, любовь моя.
— Я решила, что Слава пошутил, — хмыкает мать, окинув нас взглядом. — У него нестандартный юмор, — улыбается она Колобку и, пошатнувшись, роняет бокал.
Тот вдребезги. Мать навеселе. Колобок в шоке.
— А у тебя мамины гены, — шепчет она мне, плохо скрывая злорадную ухмылку. Язва.
Охрана суетится проводить мать в ее комнату, но мы еще долго слышим ее голос и смех в глубине дома. Наши с Колобком взгляды пересекаются. Ну что я могу ей сказать? Это моя мама. Увы и ах!
Вышедший из дома Мирон нарушает наш зрительный контакт. Его рожу я хотел бы видеть в последнюю очередь. Он даже не притормаживает познакомиться с моей подругой и пожать брату руку. Проходя мимо, небрежно бросает: