Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда - стр. 30

В июне-июле, в первые два месяца сезона дождей, в изобилии плодятся лягушки. Их брачный зов – «ква, ква, ква» – звучит музыкой для нашего слуха. Через три недели мы сможем вылавливать тысячи головастиков в день. Их потрошат, добавляют соль, чили и базилик, выкладывают по двести-триста штук на банановый лист, заворачивают и запекают на горячих углях. Головастиков легко искать и ловить.

В июне, июле и августе рыба мечет икру, и из икринок вылупляются мальки. Это еще и грибной сезон. В марте-апреле, когда выдается засушливый год, рыбу ловить легко, поскольку уровень воды спадает и она поневоле скапливается в обмелевших прудах.

Доход и его последующее распределение

Средний заработок в деревне составляет восемьдесят три бата в день (при 9–12-часовом рабочем дне, а нередко и больше, семь дней в неделю), или две с половиной тысячи батов в месяц за тяжкий труд под палящим солнцем. Горничные и менее удачливые работники получают меньше: пятьдесят батов в день (восемь-двенадцать часов работы ежедневно, без выходных), или полторы тысячи в месяц. По этой причине юные ученики и ученицы порой готовы пойти на сексуальный контакт с учителем, тайцем или фарангом. Учитель может выплачивать за это ученику денежную сумму, составляющую около половины заработка его родителей.

Доход владельца лавки часто не превышает четырех-восьми тысяч батов в месяц. Молодой, талантливый и разбирающийся в компьютерах учитель старшей школы, способный преподавать музыку, изобразительное искусство, фотографию и аэробику, зарабатывает шесть тысяч батов в месяц. Преподаватель с 20-летним стажем в сфере профессионального обучения получает до двадцати тысяч батов.

Те немногие, кто достиг определенного материального положения, могут шить одежду на заказ у деревенского портного. Костюм-двойка обойдется бедному фермеру, водителю тук-тука, сборщику хвороста или садовнику в сумму, которую он заработает за три-четыре месяца непосильного труда. Этот величественный символ достатка будет в конце концов засунут в стиральную машину и не увидит ни распрямляющего заломы отпаривателя, ни отглаженных утюгом стрелок. Хотя зажиточные крестьяне порой покупают дорогие товары, они не умеют ухаживать за ними, да и не заинтересованы в их сохранении. Единственное предназначение подобной покупки – «делать лицо».

Я родилась в деревне, населенной преимущественно бедными тайскими горцами. Как и большинству девочек из бедноты, мне не позволили ходить в школу после двенадцати лет, то есть по окончании шестого класса. Деньги в семье имелись лишь на образование моего брата. «Образование – только для мальчиков» – такова была политика в Таиланде с момента зарождения нашей цивилизации. Эта шовинистская политика ставит перед девушками незавидную задачу: сразу же начинать поиски «настоящей» работы. Безысходность приводит к тому, что девушки ищут в проституции выход из своей отчаянной бедности. Решение, которое я приняла много лет назад, принимают ежедневно, еженедельно тысячи девушек – в основном уроженки «третьего мира», и особенно стран Юго-Восточной Азии.

В больших городах неграмотность среди девушек достигает семнадцати процентов, а среди юношей – шесть процентов. В провинциях всегда не хватало школ и учителей. Буддийские монахи старались компенсировать эту нехватку, создавая собственную систему образования – но только для мальчиков. Девочкам запрещено учиться в религиозных школах. В результате уровень неграмотности среди женщин здесь еще выше. Девочки вроде меня часто покидают родительский дом необразованными, не имеющими никаких профессиональных навыков и никакой возможности заработать себе на жизнь, кроме одной – продажи наших юных и аппетитных тел. Недолговечная невинность продается первому, кто пожелает ее купить.