Приват для двух бандитов - стр. 26
Как вдруг оно внезапно пропустило удар. Когда я увидел ЕЕ.
— Ну давай, Гоша! Быстрее заговоришь, больше зубов останется, — рычит Марат, вышибая дух из шестерки местного авторитета.
Я сижу на стуле, пока мой соратник и лучший друг пытается добыть нужную нам инфу. Этот упырь подставил нас, наебал по-крупному.
— Да ничего я не знаю! — орёт он.
Жена утырка на работе. А мы нагло ввалились прямо домой к этому бездельнику. Сел на шее у женщины, ну что за бесполезное насекомое?
— Ага, как же! Где данные по поставщикам, мудила? — снова град ударов.
Я слышу, как хрустят его кости. Музыка для моих ушей. Не ощущаю ни жалости, ни сочувствия к этому слизняку.
Бесчувственный.
— Бляяядь! Да хватит... ладно, я скажу! — он быстро выдыхается.
Марат умеет добывать информацию. Сначала он был моей правой рукой, затем стал лучшим другом. Лишь к нему я готов повернуться спиной.
— Ну? — достаю сигарету, закуриваю.
— В общем, у меня нет данных. Я получил их и уже через сутки передал Антонову, — он сплевывает свои зубы.
— Этого мало, — отрезаю.
— СТОЙ! Да что же это... — Акаев снова замахивается, — ЛАДНО!
Гоша выдаёт нам всё, что знает.
— А теперь назови хотя бы одну причину, чтобы я сохранил твою жалкую жизнь, — зловеще улыбаюсь.
— ЭЙ! Я же всё рассказал! — верещит он.
— Мне флешка нужна была, а ты ее просрал. Какой смысл в этой информации? Если нам самим придется доставать её у Антонова?
— Яр! Ну пожалуйста... ну блядь... так, стой! У меня есть кое-что, что сможет вас заинтересовать.
Марат идёт в ванную, смывает с кулаков Гошину кровь.
— Интересно...
— ВОТ! — он указывает на шкаф, где стоят его семейные фотки.
— Что?
Он подскакивает, семенит туда. Затем достаёт одну фотографию и протягивает мне.
— Моя падчерица, Карина. Берите её и делайте, что хотите. Она не девственница, но шлюхой станет отменной. Или продайте кому из своих... А от меня отъебитесь.
Гляжу на фотку и вижу красивую невинную девушку. Она улыбается. В этой улыбке столько чистого света! И в сердце что-то ёкает. То, что, как я думал, уже давно сдохло.
— Ну блядь, не то! — голос Марата возвращает меня в реальность.
Мы в нашей квартире. Я сижу на кожаном диване, смотрю в огромное панорамное окно на ночную Москву. Курю. Держу в руках смятую фотографию Карины. Разворачиваюсь.
— Давай, лапа, одевайся и топай, — шипит Акаев, затем вручает танцовщице бабки за несостоявшееся выступление.
— Я же говорил, — протягиваю ладонь, куда друг вкладывает купюру.
Мы поспорили, что после нашей ночи с Кариной ему не захочется другую девочку. Так и вышло.
— Не могу я, — плюхается рядом, — она в мозгах прям засела. Вот вроде стриптизёрша, а невинная такая... словно её никто никогда не трогал.
Он выхватывает из моих рук фото. Проводит пальцами по улыбающемуся личику Карины.
— Как думаешь, — закуривает, — Гоша ее... ну того... самого? Трахал?
Молчу. Я и сам долго об этом думал. К сожалению, все факты, полученные мной в нашу первую ночь, говорят в поддержку этой теории. То, как она каменела, зажималась. Словно боялась мужчин...
— Скорее всего.
— Бедная перчинка. Урою мудака! — рычит Марат, — нужно было ещё тогда ему череп размозжить.
— У тебя будет такой шанс. Тогда я оставил его дальше существовать, не зная подробностей. Но я всё выясню. Если он растлил Карину, ублюдку не поздоровится.