Притяжение - стр. 14
– Ну как первый день в школе? – задает уже за столом вопрос Наставник, который глава семьи.
И тут все наперебой начинают рассказывать, а я закрываю уже открытый рот и просто смотрю. Я вижу горящие глаза, искреннюю радость, понимая, как же мне повезло. И мне, и Светозаре, и малышкам нашим очень повезло, что Сашка такой. Спасший нас братик настоящий герой, ведь если бы не он, всего этого не было бы, точнее было бы, но без нас. От этих мыслей мне хочется плакать, что мгновенно замечают все! И взрослые, и дети тянутся ко мне, узнать, что случилось! Это просто… Просто… И я плачу, конечно, потому как уместить в себе все эмоции не выходит.
– Лана сравнила, – ласково говорит гладящая меня мама. – Она сравнила и поняла, что на самом деле сделал Саша.
– Ты мысли читаешь? – я так удивляюсь, что плакать забываю.
– Что ты, доченька, – качает она головой. – Тут не нужно читать мысли, чтобы почувствовать.
– Да ну, я же свою жизнь спасал, – пытается отказаться Саша от звания героя, но это у него, разумеется, не выходит.
А я начинаю рассказывать о том, что помню. Я говорю, что такой семьи у меня не было никогда, и школы, и друзей, а еще – уверенности в том, что ничего плохого случиться просто не может, потому что здесь, среди людей, есть взрослые, которые все предусмотрели, но при этом не обкладывают кирпичами правил. Рассказываю, а меня слушают, понимая, о чем я говорю.
– Ты больше никогда не будешь одна, – объясняют мне Винокуровы. – Ведь мы разумные.
«Мы разумные». И это объясняет все: и поведение, и умение сопереживать, и заботу… По крайней мере, для родившихся здесь это само собой разумеется, и только для нас троих все еще волшебное чудо. Да, оно вошло в нашу жизнь, но все равно – сказка, что случается с нами каждый день. При этом взрослым не требуется от нас абсолютного послушания, они скорее подстегивают любопытство, желание экспериментировать, ведь ничего плохого с ребенком на Гармонии, как и на других планетах, случиться не может. Разве это не сказка?
После вкуснейшего ужина я еще думаю пойти в комнату отдыха, но затем меня тянет на травку. Хочется просто полежать на травке, глядя в стремительно темнеющее небо, в котором нет и не может быть чего-то страшного или злого. С этими мыслями, попрощавшись, я отправляюсь к подъемнику. Он опускает меня в нашу квартиру, из которой я делаю шаг на улицу.
Вечер опускается на лес, темнеют ровные стволы, виднеются посверкивания огоньком ночных насекомых, будто предупреждающих о себе. Тихо гудя, проносится какой-то жук, кто-то пищит в траве, хрустят сучья вне Зоны Безопасности. Так называется специально огороженная поляна для детей вокруг нашего дома. На нее не могут проникнуть дикие звери, и мы им не мешаем.
Я ложусь на траву, вглядываясь в небо, усыпанное звездами. Некоторые из них движутся, показывая, что на орбите кто-то маневрирует, некоторые моргают равномерно – это буи. Они бывают навигационными и предупреждающими. Разглядывать их можно бесконечно, но когда восходит ночное светило, я поднимаюсь на ноги – завтра в школу, а меня ждет Академия. Вот прямо сейчас она ждет, чтобы мы посмотрели, что случилось дальше, хоть и есть у меня ощущение, что нам это не понравится.
Войдя в дом, улыбаюсь маме и папе. Очень нам с ними повезло, просто очень. Они нас так любят всех, как я себе и не представляла, что можно любить. Они нам показывают, как именно нужно к детям относиться, в первую очередь – именно они. Но уже поздно, и коммуникатор тихо жужжит, напоминая о времени. Это тоже забота, ведь если я не высплюсь, нехорошо будет для меня. И я все понимаю, потому что нам не раз объясняли… Надо идти в душ и в кроватку мою уютную, где меня ждет пушистый зверь. Я очень люблю его обнимать, и спится с ним намного спокойнее, по-моему. «Медвежонок» называется, но на медведей он похож не слишком, папа говорит, что просто по традиции такой…