Притворись моей - стр. 39

– Мне бы хотелось работать в твоей компании, но, если так пойдет дальше, я буду вынуждена отказаться.

Он привстает и нависает надо мной. Берется за подлокотники и дергает кресло вместе со мной на себя. Мы оказываемся нос к носу.

– Суть претензии детально, бэби, – акцент на последнем слове, – И лучше шепотом, бэби.

Теперь за моей спиной точно кто-то есть. Я слышу незнакомые женские голоса.

– Ты вчера меня поцеловал, – начинаю я несмело и очень тихо.

– Ты сама предложила. И охотно отвечала. Нет? – низким шепотом. Получается интимно.

Его лицо ровно напротив. Он смотрит в глаза и ждет ответ.

– Я предложила ради селфи.

– В чем проблема? Не понравилось?

На прямые вопросы нужно отвечать прямо, а я не могу. Скажу «нет» – совру, а признаться, что понравилось – стыдно. Вздыхаю.

– Ты ходил голышом, – вспоминаю.

– Это к договору не относится, и я извинился.

Он явно сдерживает улыбку. Глаза смешливые, смотреть в них опасно. Я опускаю ресницы и снова вздыхаю.

– Ты постоянно дотрагиваешься до меня там, где нас никто не видит. Дома, в лифте, в машине...

– А другие люди до тебя не дотрагиваются? Алекс, например?

Хмурюсь: он все перекручивает и изварачивается.

– Ты смотришь…

– Смотрю, – шепчет совсем низко и как будто приближается.

Я не вижу, только чувствую. Мысли расползаются как пауки из опрокинутой банки.

– Смущаешь меня взглядами…

Приоткрываю глаза. Его лицо в считанных сантиметрах. Оно в расфокусе, я вижу только губы, они сумашедше красивые и притягательные. И этот запах, околоапельсиновый. Его много, он пьянит похлеще «секса на пляже».

– И как нам быть? – выдыхает вопрос прямо в губы.

К черту! Это же просто игра.

Я его целую.

15. Глава 13. Приняла желаемое за действительное 

Когда-то мои воскресенья проходили по одному и тому же сценарию. Завтрак всей семьей за круглым столом, совместное пение в церкви, обязательная прогулка в парке с катанием на каруселях и мороженым. В воскресенье папа всегда позволял нам больше, а мама часто улыбалась. Это казалось счастьем и осталось в прошлом.

Сегодня у меня второе воскресенье вдали от дома. В первое я познакомилась с Белецким. Эти воскресенья для меня счастливей всех самых счастливых из детства.

Проснувшись в семь пятнадцать, я уже сходила на пробежку и купила в маленькой пекарне на соседней улице горячую выпечку. Захотелось сделать вкусный завтрак.

Стою на кухне, бодрая после бега и контрастного душа, прислушиваюсь к каждому шороху. Гарик из своей комнаты еще не выходил.

Вчера в ресторане я все испортила. Он обиделся и не ответил на поцелуй, которого хотел не меньше моего. Знаю, что хотел, чувствовала. Не отстранился, не отвернулся, но все равно унизил, позволив выпрашивать и не получить.

После этого мы практически не контактировали. На обратной дороге перекинулись несколькими общими фразами. Я спросила, приедет ли Злата, он буркнул, что встречу с ней отменил. Дома мы сразу разошлись по комнатам.

Белецкий горделивый. Честолюбия в нем более чем достаточно. Поэтому он Злату возвращает таким хитроумным способом. Другой на его месте купил бы кольцо с огромным бриллиантом и увез в Париж. Но Гарик так не может. Ему важно, чтобы она сама приползла.

– Доброе утро, Ариненок, – слышу хриплый голос за спиной, и вся сжимаюсь от радости.

Когда он так называет, у меня душа поет. В одну секунду все ему прощаю.