Притворись, что мы вместе - стр. 12
Я жутко переживала, вдруг старикам будет скучно и про них все забудут в пылу застолья? Но дед не потерял хватки – увлек молодежь рассказами про то, как во время войны они отрывали голыми руками немецкие уши; про торпедные катера и японских убийц. Только он умел весело рассказывать про войну. Бабушка о блокаде не рассказывала ничего и никогда. Они были у меня с братьями единственными бабушкой и дедушкой: папины родители умерли еще до рождения внуков, один за другим. От них остался старый покосившийся домик под Лугой, много лет служивший нам приютом в летнее время.
Вовка не мог похвастаться большой семьей, хотя, если честно, детали его генеалогии меня не сильно интересовали. На свадьбу, кроме родителей, пришли только тетка с дочерью и сыном, а также друзья по работе. Господа Сорокины в целом, казалось, были довольны происходящим, однако легкое пренебрежение все же улавливалось. Источник угадывался в мадам Сорокиной. По ее периодически отсутствующему взгляду явно было понятно, что ей хотелось невесту побогаче, весьма вероятно, с приданым, состоящим из квадратных метров. Но поскольку единственный сын с годами все больше становился фетишем – его желания исполнялись любой ценой.
Все прошло зажигательно, лишь одна маленькая деталь все же немного омрачила веселуху: Вовка совершенно неожиданно для меня напился, и, собственно, не он один, что в конце концов привело к небольшой потасовке c панками, проходившими мимо. Панки мирно плелись по улице, когда я вышла подышать. Уже хорошенько набравшемуся Вовке в этот самый момент померещилось, что бедные насекомоядные как-то не так на меня посмотрели. Кулаки Сорокина и его товарищей оказались тяжелы, панки быстро сообразили: надо ретироваться. Застолье продолжалось до трех ночи.
Первую брачную ночь муж провел в обнимку с только что установленным в нашей съемной квартире унитазом. Таким я видела Вовку первый раз, искренне сопереживала ему и старалась помочь, чем могла. Подобное отсутствие романтики не сильно меня расстроило – ведь эту ночь никак нельзя было назвать первой, мы оба были детьми своего времени. Когда Вовка совсем обессилел и избавился от содержимого желудка окончательно, я помогла ему доковылять до комнаты, точнее, доползти, и уложила на разложенный диван, рядом с которым на всякий случай еще поставила маленький тазик.
Вовка захрапел через секунду, а мадам Сорокина номер два, изрядно устав, пошла в ванную. Смывая макияж и пытаясь расчесать крепко залитые лаком волосы, уложенные в дурацкую прическу, я поймала себя на мысли, что этот знаменательный день огорчил меня только одним: платье, даже без кринолина, мешало мне танцевать от души.
Утром следующего дня солнце встало так же, как всегда. Но Питер есть Питер, и к десяти утра небо над домами нависло тяжелым покрывалом. Моросил почти осенний дождь, и пейзаж казался совершенно серым и навевал тоску. Однако бесспорно положительной новостью являлась моя полная свобода. Теперь у меня имелась кухня, в которой командовала только я, комната, где вся геометрия сложилась так, как хотелось мне, ибо Вовка не обнаружил стремления к тому, чтобы что-то изменить в дизайне нашего жилища, к тому же съемного. С большим удовольствием я разбирала сваленные в кучу коробки с подарками и развешивала новые занавески. Разнообразные кухонно-бытовые фантазии одолевали меня до обеда, но быстро иссякли, в окончательном виде кухня приняла простой и незамысловатый вид.