Притчи старого города. Беседы о свободе, любви, счастье и юморе - стр. 25
Время порождает нетерпение.
Христиане нетерпеливее индуистов, потому что у индуистов есть идея реинкарнации, а у христиан ее нет. Всего одна жизнь… такая короткая – семьдесят лет, – и третья часть ее уходит на сон. Когда человек только начинает что-то понимать, полжизни уже позади, а потом и оставшаяся часть уходит на мелочи – заработать на хлеб, построить дом, обеспечить детей, жену… Появляется нетерпение.
Как взять от жизни побольше, если времени так мало? Единственный путь, найденный Западом, – это постоянно увеличивать скорость; единственный путь. Если обычно на дорогу уходит день, нужно проехать ее за пять минут, чтобы сэкономить время. Повышенное стремление к скорости – признак нетерпения. Вы можете сэкономить время, но потом сами не знаете, что с ним делать. Вы тратите его на то, чтобы сэкономить еще больше времени… и так далее, и так далее.
Нетерпение делает жизнь лихорадочной. Лучше расслабиться – как только вы расслабляетесь, время исчезает, и вечность открывает вам свою природу.
«Что?! – вскричал самурай. – Терпеть? Мне?!
Послушай: если ты не выпрыгнешь сам, клянусь, я тебя утоплю!»
Политик не может быть терпеливым. Невозможно представить Ленина или Гитлера медитирующими. Это было бы пустой тратой времени.
Когда люди Запада приходят ко мне и начинают медитировать, это настоящее чудо. Это противоречит всему воспитанию, которое вы получили. Когда вы вернетесь, никто не поймет, что с вами случилось… «Пустая трата времени – а время не терпит. Времени и так мало. Жизнь коротка, а нужно исполнить столько желаний. Зачем ее тратить, сидя с закрытыми глазами и наблюдая пупок? Делайте что-нибудь, пока жизнь не ушла». Живя на поверхности, вы останетесь нетерпеливыми. Войдя в поток глубже, вы почувствуете, что эта жизнь – не все, и периферия – не целое. Волны принадлежат океану, но сам океан – не только волны; за волнами времени скрыт океан вечности.
Религиозный человек может быть терпеливым, бесконечно терпеливым, ибо знает: ничто не начинается, и ничто не кончается.
Спокойствие мастера привело самурая в такое бешенство, что он ударил Музо железным веером, в кровь разбив ему голову.
Если бы мастер разгневался, самурай понял бы этот язык – его собственный язык, – но, поскольку мастер молчал… не просто молчал, а оставался абсолютно спокойным… это привело его в бешенство.
Если кто-то вас оскорбляет, и вы молчите, как будто ничего не случилось, этот человек разозлится еще больше, придет в еще большую ярость. Если бы вы разгневались, это было бы ему понятно; но молчания он понять не может. На самом деле, в вашем молчании он почувствует ужасное оскорбление. В своем молчании вы становитесь неприступной башней, недостижимой высотой. Ваше молчание превращает его в червя, ничтожество. Это больно ранит.
Иисус сказал: «Если кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему левую».
Комментируя это, Ницше говорит: «Никогда так не поступайте, потому что это еще больше оскорбит другого человека. Лучше ударьте его посильнее. В этом больше уважения. По крайней мере, вы признаете его равным».
И Ницше тоже прав. Он видит глубоко.
Религиозный человек… Одно его присутствие приводит политика в ярость. А когда его оскорбляют, и он принимает это так спокойно, словно ничего не случилось, – это может свести другого человека с ума.