Притчи старого города. Беседы о свободе, любви, счастье и юморе - стр. 17
Они не понимают, чего просят. Они просят невозможного. Бог не вещь. Бог не объект. Его нельзя искать. Бог – все целое. Можно ли искать целое? В нем можно раствориться, с ним можно слиться, но искать его нельзя. Искания просто означают: вы все еще верите, что отделены от целого; вы остаетесь ищущим, а целое – искомым.
Иногда вы ищете женщину, иногда вы ищете мужчину. Иногда, разочаровавшись в мире, начинаете искать мир иной – но вы еще не разочаровались в самих исканиях.
Ищущий всегда в беде. Ищущий вечно в растерянности. Он не понимает главной проблемы. Он думает, что нужно искать Бога, и тогда все разрешится. Совсем наоборот: если все разрешилось – внезапно – Бог…
Сами по себе искания нездоровы. Не увлекайтесь галлюцинациями эго… когда кто-то приходит и говорит, что ищет Бога, в его глазах так и светится эго, осуждение мира: он не простой человек, он человек религиозный. В том, как он это говорит, видна гордость: он не обычный человек, он не из простых смертных. Он особенный, необычный. Он не ищет денег, он ищет медитации. Он не ищет ничего материального, он ищет нечто духовное.
Но для меня – и для всех, кто знает, – все поиски принадлежат миру. Не бывает других поисков, кроме мирских. Желание принадлежит миру. Желания «не от мира» не бывает. Мир существует в самом желании. Неважно, чего именно вы желаете; самого факта желания достаточно, чтобы удержать вас во власти мира. Потому что все желания происходят из одного главного заблуждения – что вам чего-то недостает, что нужно что-то большее. Во-первых – и в главных – все, что вам нужно, уже есть. Ничего больше не нужно.
Из-за желаний мир превращается в кошмар, и последний из кошмаров – нирвана. Безусловно, последний – потому что, если вы просыпаетесь в поисках Бога и нирваны… когда вы просыпаетесь, все кошмары исчезают.
Вы отбросили мир. Теперь вы ищете Бога. Пожалуйста, отбросьте и Бога. Звучит несколько нерелигиозно, но это только кажется.
Мне очень нравится одно высказывание Альберта Эйнштейна. В каком-то месте он говорит: «Я глубоко религиозный неверующий». На самом деле, религиозный человек не может быть верующим. Религиозный человек может доверять, но не может верить. Доверие исходит из экзистенциального опыта; вера – просто галлюцинации ума, не более чем порождение идеологий, понятий, писаний, философий. Доверие приходит из жизни.
Стоит произнести слово «Бог», как сразу появляется вера. Бог представляет образ верования. А жизнь – не верование, но опыт. Позвольте жизни быть вашим единственным Богом. Никакого другого Бога не нужно, потому что все остальные боги изобретены человеком. Эйнштейн прав, когда говорит: «Я глубоко религиозный человек, но не верующий; я не признаю верований». Что он имеет в виду?
Качество религиозности не имеет ничего общего с качеством верующего. Верующий верит потому, что желает. Верующий верит потому, что стремится к каким-то поискам. Верующий верит потому, что не может жить без ума. Он всегда вставляет ум между собой и жизнью… как рука в перчатке: вы касаетесь возлюбленной, но опосредованно – руку покрывает перчатка. Возлюбленной касается перчатка; вы дотрагиваетесь только до своей перчатки.
Вера похожа на перчатку – она окружает вас оболочкой. Вы не открыты жизни прямо и непосредственно.