Присвоенная - стр. 7
– И ты согласилась! – Конечно, она была не первой и не последней дурой в этом мире, но все же я не могла избавиться от ощущения вины: приволокла свое чудовище в ее жизнь!
– Не знаю, как объяснить… Но отказать ему было невозможно! Вначале я даже была уверена, что влюблена. Вот только… он – такой чужой, Диана. И я не думаю… – и без того тихий, голос Дашки почти исчез, – я не думаю, что он вообще умеет любить.
Подсознательно чувствуя, что вряд ли мне еще выпадет шанс задать этот мучительный вопрос, я быстро придвинулась к ней и шепнула:
– Дашка, что он тебе сделал? Почему ты так напугана?
Она побледнела еще больше и метнулась из раздевалки, сбив кого-то с ног!..
Уже на следующий день она не появилась в лицее, хоть должна была уехать только через две недели. И больше я никогда не видела мою подругу, красивую и наивную Дашку… Но из многих навсегда запомнила именно ее.
С каждым годом своей ущербной жизни я задавала себе все больше вопросов. Еще ребенком я осознала: подобное не происходит больше ни с кем из знакомых мне людей. Это лишь моя маленькая грязная тайна.
Что со мной не так? Что такого ужасного в детстве я могла совершить, чтобы быть вынужденной терпеть издевательства столько лет? Или все случилось еще в младенчестве (ведь Кристоф был в моей жизни, сколько я себя помню)?.. Бред! И почему, черт возьми, стоит только завести об этом разговор, меня наказывают самым жестоким образом?!.
С каждым днем взросления мое терпение иссякало, а покорность растворялась в ненависти ко всем, кто меня окружал.
– Почему ты позволяешь ему так со мной поступать? – зло спросила я однажды у матери, толком не понимая, что же такого со мной делает Кристоф, но чувствуя, что после встреч с ним я будто умираю изнутри.
– Не твое дело, – ровно, хоть и несколько напряженно, ответила моя ласковая с другими мать. Моя мать, которая за всю жизнь мне ни разу даже не улыбнулась. Невероятно!
– Не мое?! В своем ли ты уме, мама?! – меня всю трясло. – О ком мы тут говорим? Обо мне!!! Это именно мое дело, поскольку мои проблемы больше некому решать! Тебе на меня наплевать и отцу наплевать. Для вас я будто не существую! Можно подумать, я – пустое место. Но я есть! Поймите же, я хочу всего лишь… – но я не могла найти слов, чтобы объяснить самому родному человеку, как я близка к ненависти. Что я уже ненавижу ее за равнодушие, за нелюбовь, за пустые, холодные фразы!
Я была еще очень слаба после вчерашнего (Кристоф приходил снова). Вместо облегчения каждый последующий вдох усиливал муку внутри, и вскоре я сползла по стене на пол, рыдая.
На какой-то миг показалось, что руки матери потянулись ко мне для утешения… Но она тут же вышла, оставляя мою сотрясающуюся от боли душу в одиночестве.
С каждым мгновением мне становилось все тяжелее жить дома. Да и был ли это дом – теплое, светлое, полное любви место? Нет, не был! Как и эти люди не были моей семьей.
Что угодно, лишь бы не находиться рядом с ними!
И я искала любой повод, чтобы сбежать. Цеплялась за любую компанию, шатавшуюся за полночь. Или просто бродила по городу до утра…
Странно, почему не нашлось на мою непутевую голову приключений, которые могли бы стать последними, – я, нетрезвая, часто бывала одна ночью в совершенно безумных местах!
Подобный образ жизни не мог пройти бесследно. Я стала значительно хуже учиться. С моими новыми «друзьями» попробовала крепкий алкоголь, стала покуривать, и не только обычные сигареты. В семнадцать лет впервые познала близость – не вполне трезвая и не совсем по своему желанию. Было паршиво! Но даже после, вытирая бесполезные слезы, даже тогда я знала, что в моей жизни есть кое-что еще более скверное…