Присутствие - стр. 8
– Глядите-ка! Кого нашел!
– Ох ты, кроха! Скворец молодой. Из гнезда выпал.
– В момент бы кошка слопала, если бы я не увидал. Она уж в позу встала, и тут я.
– Надо его обратно, в гнездо.
– Да как? Лестницы такой высокой у нас нет. На дерево я не полезу. Сломаю. Или сам сломаюсь, когда рухну вместе с веткой. Если только Рыжий полезет? Он самый компактный из нас.
– Не, я высоты боюсь, вы чего? Не, не полезу.
Михаил подошел к Митричу, погладил звонко пищащего птенца по крохотной головке, молча забрал его и пошел вглубь сада.
Все дружно отправились за ним.
Хипарь подошел к самому высокому дереву, спрятал птенца за ворот рубахи, отчего рубаха его затрепетала на уровне сердца, будто сердце хипаря выпрыгнуло наружу и застряло за белой тканью, поплевал на руки и полез вверх. Ловко, с невероятной легкостью, как заправский гимнаст, Миша добрался до цели, пробравшись по весьма хрупкой ветви до птичьего гнезда, вынул нежное существо из-за ворота и аккуратно вернул пропажу на место. Благодарные родители радостно щебетали и кружили рядом.
Глава 5
– Что ты взъелся на парня. Ну, странный. Согласен.
Аркадий, Митрич, Темыч и Рыжий сидели на прежнем месте. Аня с Мишей давно ушли по своим делам, и день уже клонился к вечеру.
– Не знаю.
– А я знаю! Ревнуешь потому что.
Митрич взглянул исподлобья на богатыря флейтиста, осмелившегося сказать правду.
– Да понятно всё! Что?! – продолжил бесстрашный Темыч. – Не ревнуй. Они не пара, это ж видно. Оба блаженные. Нет между ними ничего. Сплошная философия.
– Слышьте, погодите вы с романтикой этой! Я вот что спросить-то хотел. – Рыжий встрял вовремя, так как Митрич начал подозрительно сопеть. – Темыч, к тебе вопрос! Они ж не помнят ничего, проспали всё. – Он пренебрежительно махнул в сторону Арчи и Митрича. – А ты видел, свидетельствовал, так сказать.
– Ну?
– Ну! Нюта же говорила про лицо в небе!
– Ну?
– Ну что «ну»?! Ты-то видел?!
– Видел.
– Что думаешь?
– Я думаю, что это всё подстроено. Вот что я думаю! Технологии!
– А мирового лидера на фото видел? Похож?
– На кого?
– Темыч, ну, ты …. Специально, что ли, прикидываешься? На кого, на кого!? На лицо в небе!
– Да кто ж его знает?! Сказали, что похож, значит, похож. Сам-то что? Ты ж тоже видел!
– Хм… Я так специально-то не вглядывался…Да вроде похож… Да есть у меня мыслишка одна. Только вы опять…
– Да давай уже мыслишку свою. Выкладывай, раз невмоготу.
– Так… – Митрич встал, потянулся, хрустнув костяшками. – Видно, песен сегодня уже не получится… Вы тут обсуждайте мировой заговор, а я пошел. Дела, знаете ли. – Он забрал гитару и ушел. Бывают такие люди, которые хорошо умеют скрывать свои чувства, настроение, но все-таки их выдает нечто, о чем они и не задумываются и не стараются замаскировать. У Митрича одним из показателей его настроения была его походка. Косая сажень ссутулилась, длинные ноги зашаркали по-стариковски, и только гитара всё еще придавала его образу хрупкую надежду.
Аркадий тоже поднялся, деловито собрав со стола всё, что осталось от чаепития, и тоже ушел в дом.
– Так вот… Я чего говорю-то… – заговорщически продолжил Вадик, пока Темыч, решив заняться полезным делом, достал из обширного кармана новую заготовку из тростника и острым ножичком стал проковыривать аккуратные дырочки.
– Смотрю я на гостя вашего. Ну, нашего… в смысле. Новенького-то. И будто бы, это самое… видел где его уже. И вдруг понял я, что чем-то он похож на то, что в небе-то было. А? Чего скажешь?