Пристроить Коляна - стр. 19
Полного досье на парня у меня нет, но это нетрудно же.
– Он просто… Ошибся! И мы с отцом, и классный руководитель…
– Вот, к классному руководителю я тоже зайду завтра. Познакомлюсь. Как ее зовут?
– Вера Валентиновна Синицина…
О, как…
Интересно все больше и больше…
Как это до меня сразу не дошло?
Конечно, если они одноклассники с Ленкой, то и класснуха у них одна. Злючка зеленоглазая.
Прикольно.
Толкаю речь, призванную напугать и построить.
– Я думаю, что сейчас, когда такая сложная ситуация и в школе, и возраст тоже непростой, мы с вами, как близкие люди, родители, должны выступить единым фронтом… Вашему сыну надо учиться, исправлять оценки, моей племяннице надо возвращаться к спокойной жизни и не отвлекаться на… Посторонние вещи. Так всем лучше будет. И Лене, и Вениамину, с его неприятностями с полицией.
Женщина еще больше бледнеет, кивает сурово.
Я испытываю маленький укол совести, что так беззастенчиво нашел больную мозоль и качественно на нее надавил. Будет Венику сегодня веселье дома.
Но совесть колет всего одну секунду.
Мне нужна нормальная адекватная племяшка, трабблов и так хватает в жизни. И наличие под боком стремного Веника плохо скажется на управляемости Ленки. А потому его надо с горизонта убрать.
И завтра я обязательно поговорю об этом с их маленькой, сладкой классной руководительницей.
Прекрасный повод.
Прекрасный.
Глава 7
Поход дяди Коли в школу
– Ты как там, живая?
Я оглядываюсь назад, на племяшку, выражения лица которой, естественно, в шлеме не вижу.
Но, судя по тому, как маленькие пальчики не хотят разжиматься на моем животе, думаю, что она под впечатлением.
Раньше я ее на байке не катал, да и сейчас не стал бы. Малявка еще.
Но куда деваться?
Отправлять ее одну на такси, особенно, после истерики в подъезде, когда она ни в какую не желала покидать своего сопливого кавалера, а кавалер орал на меня матом до тех пор, пока его мать ремнем в квартиру не загнала… Ну, не вариант после такого на такси.
А оставлять своего элитного зверя в спальном районе – тоже так себе решение.
В итоге нацепил шлем, сразу приглушив звуки истерики, порадовался, что на уши перестало давить от ее крика, потом сел на байк, мотнул ей головой, указывая направление движения. Ленка постояла, подулась, а потом села, естественно.
Я и не сомневался. Все бабы одинаковые, что в тринадцать, что в пятьдесят. Любопытные, как кошки. И жадные до всего нового.
Уверен, будет потом одноклассницам о своих впечатлениях рассказывать. Еще и популярной девчонкой станет в классе.
И вот теперь, ссаживая ее с байка и снимая шлем, я готовился ко многому. Немалый процент в вероятностях занимало продолжение истерики.
Но племяшка удивляет.
Смотрит на меня глазищами своими. А они печальные-печальные. Как у котенка брошенного, бездомного.
И такая тоска меня берет! И опять злость на Вальку-дуру, и на себя самого, дебила толстокожего.
– Иди сюда, – вздыхаю, насильно утягиваю ее за плечики к себе.
Обнимаю.
Ленка тоскливо шморгает носом, и ощущается в моих руках ужасно маленькой. Я вспоминаю, как держал ее, еще мелкой засранкой, на коленях, позволяя играть пряжкой навороченного байкерского ремня и побрякушками на кожанке. И удивлялся: ну надо же! Маленькое что-то! Живое! Глазки смышленые, проказливые.
А потом она меня обдула, кажется…