Пристанище - стр. 7
Клара колебалась. Она не любила делиться неподтвержденными догадками, но понимала, что следователи торопятся получить хоть какие-то сведения, любая информация может оказаться ключевой.
– Смогу сообщить что-то конкретнее, когда внимательно осмотрю тело, но, учитывая температуру тела, которое, несмотря на холод, еще теплое, я бы сказала, что умерла она не больше шести часов назад. Однако окоченение уже наступило. Это очень странно.
– Почему?
– Потому что rigor mortis, то есть трупное окоченение, начинается от трех до шести часов после смерти, а это тело уже целиком окоченело. Его состояние не соответствует температуре.
– Не соответствует?
– Нет. С момента смерти температура тела опускается на один градус в час. Если предположить, что у этой женщины при жизни была средняя температура тела, то есть где-то тридцать шесть с половиной на кожных покровах и тридцать семь градусов на слизистой, то к настоящему времени, с учетом окружающего холода, она должна быть мертва не более шести часов, поскольку температура ее тела сейчас тридцать один градус.
– А, поняла. Трупное окоченение должно было лишь начаться, а она уже совсем окоченела, так?
– Именно.
Валентина вздохнула и поймала насмешливый взгляд подруги.
– Спокойно, лейтенант, всему можно найти логичное и научно обоснованное объяснение.
– Ладно, просвети меня. С чем это может быть связано? И… от чего она умерла?
– Для медицинского заключения пока рано, но причиной может быть яд. Расширенные зрачки и слегка пожелтевшая кожа – признаки интоксикации, к тому же следов насильственной смерти не обнаружено, на теле нет ран, покраснений или гематом – правда, ее пока не раздевали. И еще одна деталь наводит меня на мысль о яде и заодно может внести ясность относительно разницы в степени окоченения тела и его температуры. Дело в том, что тела умерших от яда быстрее достигают окоченения, а если тело подверглось гипертермии вследствие интоксикации, то полагаться на температуру не стоит, так как смерть в этом случае наступила бы за несколько часов до предполагаемого времени… Но предоставить тебе более достоверные данные пока не могу, это лишь догадки.
– Гипертермия?
– Да. Когда организм реагирует на токсичное вещество, температура может сильно повыситься, вплоть до сорока двух – сорока трех градусов.
– Ого, ничего себе…
– Еще какое ого. И если такая температура продержится более пяти минут, почти неизбежно наступит смерть. Как только я осмотрю тело в Институте судебной медицины, сразу получишь более конкретную информацию. – Клара подняла руку, останавливая Валентину, порывавшуюся что-то сказать: – Да, да, мы немедленно приступим к работе, никто со вскрытием тянуть не станет, и я передам тебе все данные как можно скорее. Договорились, лейтенант?
Валентина облегченно вздохнула: медицинские разъяснения Клары Мухики развеяли глупые домыслы, ничего тут нет сверхъестественного.
– Хорошо. То есть мы хотя бы понимаем, что это не средневековая мумия, а свежий труп.
– Так и есть, – подтвердила судмедэксперт. – Как-то мне не верится, что на момент смерти ей было пятьсот лет, – съязвила она.
Валентина с улыбкой кивнула, а Клара Мухика, не попрощавшись, развернулась и направилась к телу женщины. Валентина же подошла к своим коллегам из отдела расследований, но Клара вдруг окликнула ее: