Пристально вглядываясь. Кривое зеркало русской реальности. Статьи 2014-2017 годов - стр. 32
Названные народы кардинально отличались своим отношением к Великой войне. Безграмотные крестьяне, в простоте душевной полагавшие, что упоминавшийся в церковных службах «Царьград» означает весенний град, который побивает всходы на полях, для которых слова «Австрия», «Сербия» или «эрцгерцог Фердинанд» говорили столько же, сколько китайские иероглифы, в принципе не могли постигнуть смысл происходящего. Народ был готов встать на защиту родины от супостата. Готов наказать гонористых полячишек. Но почему надо было вырывать из привычной жизни и гнать на войну большую часть мужиков призывного возраста ради неведомых «братьев славян», не постигал.
Как известно, едва ли не во всех странах-участницах начало войны встретили с воодушевлением и считали, что она скоро закончится. Этому есть объяснения. Великая война была первой большой войной XX века. Экономика и технологии индустриальной эпохи задавали совершенно иной, непривычный рисунок тотальной войны на истощение. С многомиллионными армиями, сплошной линией фронта, пулеметами, танками, авиацией. В России начало войны разворачивалось на фоне всплеска энтузиазма и верноподданнических демонстраций. На второй день после объявления войны толпа манифестантов на радостях разгромила и подожгла германское посольство в Петербурге.
Но к народным массам описанная истерия не имела никакого отношения. За время войны Россия потеряла 1,7 миллиона убитыми и умершими от ран, 2,5 миллиона попали в плен. И это были те последствия, которые видели и понимали самые простые люди. Умозрительно крестьянин не имел ничего против имперского величия России. Но, когда во имя этого величия стали подгребать всех мужиков в деревне и пошли похоронки, настроения менялись. Как указывает упоминавшийся выше Янов, «к концу мая уже два миллиона солдат дезертировали из действующей армии»26. А далее годами «по всей стране деревенские общины укрывают сотни тысяч дезертиров и трусами их не считают»27.
Здесь надо сказать и о неписаном общественном договоре, который веками существовал в России. В нашей стране крестьянская община традиционно страдала от малоземелья. Многодетная традиционная семья сталкивалась с тем, что ртов и рабочих рук становилось больше, а земельный надел оставался прежним. Из этой ситуации существовало два выхода: освоение новых, прогрессивных технологий либо расширение земельного надела. Первый отвергался традиционным крестьянским сознанием, исходившим из того, что «отцы наши не глупее нас были». Второй решался на путях переселения на свободные земли либо через вожделенный крестьянами «черный передел». Крестьяне исходили из того, что царь воюет басурман и приращивает землицу. Мы платим за это рекрутчиной, но получаем земли, на которые можно расселяться (Кавказ, Средняя Азия, Сибирь, Дальний Восток).
Война должна быть осмысленной, то есть такой, в результате которой крестьянин увеличит земельный надел. Вскоре люди осознали, что Великая война никакой земли не обещает. Русский народ не просто отказывался вести войну на истощение во имя барских фетишей. Постепенно укреплялось убеждение: если государство забрало жизнь и здоровье массы людей, то «по справедливости» оно должно расплатиться государственной и помещичьей землей. Жизнь ставила на повестку дня безотлагательное проведение земельной реформы, но к этому правящее сословие царской России было категорически не готово.