Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - стр. 13
Я не пытаюсь развернуть тут полемику. Я констатирую факт. Большинство людей не хотят оказаться за бортом, поэтому интересуются культурными явлениями, которыми интересуются другие члены их социальной группы. Само по себе явление – телешоу, гаджет, лак для ногтей, фитнес-игрушка, компакт-диск или загруженный файл – ничего не значит. Оно будет забыто и выброшено, когда толпа двинется дальше.
Исследование, опубликованное ко Всемирному дню книг в 2014 году, показало, что среднестатистическая британская семья имеет дома сто тридцать восемь книг, и половина из них ни разу не прочитана. В другом отчете говорится, что 15 % всех купленных DVD пылятся на полках нераспакованными. В 2011 году ученые подсчитали, что три четверти всех песен, которые люди к тому времени загрузили в медиатеки в iTunes, не были прослушаны ни разу.
После периода полного забвения начали кое-как карабкаться вверх продажи пластинок, заняв в начале нового тысячелетия свою нишу и дав повод для разговоров о «возрождении» винила. Однако эксперты по социальным исследованиям из ICM Unlimited недавно выяснили, что 48 % всех людей, купивших виниловую пластинку в предшествующем месяце, так и не удосужились ее прослушать, а у 7 % покупателей даже нет дома проигрывателя. «У меня есть пластинки, но они просто для красоты. Я их на самом деле не слушаю, – признался BBC один студент из Манчестера. – Они создают винтажный стиль».
Две команды исследователей – одна из Гилдхоллской школы музыки и Университета Саймона Фрейзера, другая из Кильского и Лидсского университетов – независимо друг от друга с разницей в десять лет пришли примерно к одинаковым выводам о том, как люди слушают музыку. Всего в 2 % случаев мы включаем музыку ради нее самой и полностью погружаемся в то, что слушаем, все остальное время она служит фоном для других видов деятельности. Причем в выборку для исследований даже не входили те, кто вообще не слушает музыку – не использует записи по прямому назначению и лишь владеет ими как символом социального статуса.
Другая трактовка тех же данных будет выглядеть так: девяносто восемь из ста человек, которые сообщили, что недавно слушали музыку, на самом деле занимались в это время чем-то другим.
Это особенно верно в отношении миллениалов, чаще всего воспринимающих музыку как неясный фоновый шум, незаметно производимый окружающей средой. Для всей этой молодежи (согласно группе ученых, нанятых Британской ассоциацией звукозаписывающей индустрии и Ассоциации ритейлеров сферы развлечений для определения целевой аудитории) «музыка все больше превращается в поток постоянно обновляемого и весьма недолговечного контента, заполняющего социальные сети».
В последующих главах этой книги мы остановимся на различных применениях, которые наша культура находит для музыки. Некоторые из них говорят об уважении (искреннем или притворном) к художественной ценности звука. Другие – нет.
Когда государственное учреждение или больница используют «Времена года» Вивальди, чтобы заполнить время, когда позвонившему приходится ждать ответа оператора, всем участникам процесса понятно, что это отнюдь не знак уважения к музыке, единственная функция которой – уведомлять вас, что вы все еще на линии.
Точно так же, когда обтянутый лайкрой качок загружает плейлисты из Spotify в свои фитнес-часы Galaxy Active 2, очевидно, что смысл этой процедуры вовсе не в музыке. Эти музыкальные композиции, которые кто-то считает произведениями искусства, служат гораздо более прикладным целям – накачиванию пресса и дельтовидных мышц.