Приручить Генерального - стр. 24

– Ой, не могу! А-а-а…

Я смеялась, до слез, они катились градом из моих глаз.

Несколько минут прошли в буйной истерике смеха!

Пока я не услышала:

– Смеешься?

Я чуть не подавилась смехом, когда прозвучал этот тихий, вкрадчивый голос мужчины.

Вскочила.

На кухню заглядывал Дубинин.

Из-за угла сердито сверкал глазами.

– Ты-ы-ы! Не ушел, что ли?

Я даже на миг растерялась.

Зато теперь рассмеялся он:

– Видела бы ты свое лицо. Это того стоило! Надо же… Развести тебя, чтобы ты меня ублажала, оказалось проще, чем я думал.

– Что-о-о?!

Здоровяк вышел и сложил руки под грудью.

– Я, по-твоему, что, болван? Порчи на мне не было, я проверился. Но отомстить за твой прикол с хоботом для плавания – считай, было делом чести. А ты… Повелась! – потер ладони. – Говорил же, испорченная ты! Ох, испорченная… Как текла, как подмахивала!

Ах ты ушлепок.

Еблан.

Точно, самец гориллы, примат озабоченный!

– Пошел вон. Живо. Считай, что я тебе не порчу сняла, а уволилась. Все.

– Еще чего. Только я уволить могу. А я только сегодня подписал приказ, что взял тебя на работу.

– Тогда… Тогда считай, что я клала на твою работу. На тебя… На спор! На все! Навалила вот такую… – я растопырила руки в стороны. – Большую кучу… похуизма. Все. О-о-о… Как мне хорошо стало сейчас. О, это ни с чем не сравнится, даже с жалким оргазмишком, который ты из меня выдавил, несчастный… Потому что я фантазировала и представляла на твоем месте другого мужчину!

Глаза Дубинина сверкнули.

Чувствую, наша ссора грозила пойти на второй круг, возможно, более жёсткий, если бы не звонкий голос друга.

– Марфа-а-а! Это я! Если ты голая, можешь не одеваться, чего я там, как говорится, не видел!

Павлуша! У него были ключи от моей квартиры!

ВОВРЕМЯ!

Я пошла ему навстречу, он довольно улыбнулся, но, заметив постороннего мужчину, поинтересовался:

– Я не вовремя?

– Очень вовремя, – повисла на нем, шепнула. – Подыграй. Мне нужно выгнать этого кретина.

Павлуше повторять десять раз было не нужно.

Мгновенно понял намек!

– Шалишь без меня, курочка? – шлепнул по попе. – Снова качка тупого пригнала в свою постель? Одобряю, одобряю, пока папочка занят новым проектом! Сколько на этот раз заплатить? – потянулся за бумажником.

Дубинин молча вышел, с такой прямой спиной, будто проглотил лом.

– Курочка? Папочка? Ты где такого нахватался? – поинтересовалась я, ущипнув приятеля.

– А что? Слышал сегодня в кафе, как за соседним столиком мужчина лет пятидесяти ворковал с девицей как минимум вдвое младше себя. «Сколько денежек дать на салон моей курочке?» – изобразил он. – Молоденькой содержанкой никого не удивишь, но за полчаса до этого он там же сидел со своей семьей – жена, дочь… Вдвоем с благоверной костерили недавнюю выпускницу школы за то, что она встречается с парнем лет тридцати. И после такого перфоманса лицемерия блядством эти овцы называют мою новую постановку «Открытые»?!

– А-а-а… Ты снова наблюдал за кем-то, кто обгадил твое детище?

– Да. Редактор журнала. Редкостная свинья. Знакомая официантка шепнула, что он с недавних пор частенько там обедает с семьей, я прилетел и остался незамеченным. Обожаю наблюдать, ты же знаешь.

– Понятно. Но назвать меня курочкой…

– Прости, я сегодня полдня кручу это в голове, уже придумал, куда вставить образ этой свиньи.

– Ты коварный.