Принеси меня в жертву - стр. 12
– Да ладно тебе, – улыбнулась я. – Я ж рядом. Помогу.
– Уже помогла. Дружище. Боевая подруга. С меня коньяк.
– Я не против.
Он вернулся за стол, с силой провел ладонями по лицу.
– Никогда больше, – решительно заявил он. – Ни капли на рабочем месте.
– Ты и не пил раньше, – ответила я. – И ничего не терял, как выяснилось. Просто вылетело из головы.
Кирьянов покосился на дверь, лег грудью на стол.
– О сокращении слышала?
Я слышала, но не волновалась на этот счет. Меня это никак не должно было коснуться. Возраст, звание, должность – придраться было не к чему. А вот Кирьянов все чего-то опасался.
– А что, уже известны списки? – спросила я.
– Рано говорить о списках-то, – протянул Вовка. – Разнарядка только-только из главка пришла. Чьи-то головы полетят, конечно, но досконально неизвестно чьи.
– А ты к чему это о сокращении вдруг вспомнил?
– У меня семья, Тань. Лишний раз не хочется начинать все заново. Просто клоню к тому, что голова сейчас забита не только работой. Что, конечно же, неправильно.
Я поняла, о чем он думает. Блатных в нашем отделе было мало, и все они занимали невысокие должности. Скорее, перебивались в ожидании более хлебного местечка. Ну и запись в трудовой не помешает. Плюс стаж. Остальные, с кем я имела честь общаться, добились всего сами. И подполковник Кирьянов, и Гарик Папазян, и даже Мельников, который годами наворачивал вокруг меня круги в надежде на наше совместное светлое будущее.
Попав под сокращение, Кирьянов действительно потерял бы, и много. Но самое главное в его ситуации – это обеспечение стабильной жизни своим девчонкам, которых у него на попечении было аж три: жена и две дочки. В отличие от него у меня не было даже собаки.
– Ты мне вот что скажи, Тань. Как тебе Шумский?
– Да ничего, – пожала я плечами. – Но ты с ним чаще видишься.
– Ничего за ним не замечала?
– Что именно, Вов?
Сплетничать Киря не любил. Но если вдуматься, то работа следователя больше остального напоминает именно сбор сплетен и копание в чужом грязном белье.
– Да заметил я тут одну фигню за ним, – нехотя признался Кирьянов. – Даже не знаю, как реагировать.
– А подробнее?
– Подробнее? Ну вот, смотри. Поручил ему допросить свидетельницу. Женщина в возрасте, музейный работник, интеллигенция до десятого колена. Я с ней на месте происшествия побеседовал, она показалась мне вполне адекватным человеком. Ну и попросил я Шумского уточнить у нее кое-какие моменты. Он ехать к ней не захотел.
– Как это не захотел? – не поняла я. – Объясни-ка. Может, у него была причина?
– Не было у него причины, Тань. Он просто вызвал ее повесткой, а мне объяснил отказ выезжать примерно так: человек более откровенен, если сидит под вывеской «Полиция».
– Ничего себе.
– Слушай дальше, – продолжал Кирьянов. – После допроса свидетельница подошла ко мне и пожаловалась на него. Сказала, что хамил ей, разговаривал свысока и даже угрожал. Ну, я, разумеется, сразу к нему. Мол, ты что себе позволяешь? А он говорит, что ничего такого не было. Но я-то вижу, что врет, мерзавец, а вот та, которую он допрашивал, сказала правду.
Кирьянов был человеком опытным, и я не сомневалась в том, что он сразу отличил вымысел от правды.
Однако сам факт меня неприятно удивил. Получается, Шумский злоупотребил служебным положением? Плохо. Зарвавшихся коллег никто не любит.