Принцип доверия - стр. 15

— Ошибаешься, подруга, очень даже знаю. Поэтому и говорю, что не стоит.

— Господи-и-и... Какие же вы упертые олени. Прям как мой муж.

— Я тебе сейчас дам оленя! — послышался обиженный возглас Торохова. — Сейчас одна милая и пузатенькая олениха сама поскачет за пекинской капустой.

— Я не пузатенькая! — возмутилась Соня под мой хохот. — Он все врет, Риша, у меня пока нет живота, мне еще рано!

— Зато скоро появится, — «поддержала» подругу я.

— Блин, опять буду пингвинчиком!

На этом наш разговор и закончился. Соня пошла ругаться с «наглым и совсем оборзевшим» мужем и пообещала перезвонить позже.

Я после этого разговора долго еще лежала на кровати и рассматривала потолок. Быть может, подруга права и стоит все же спокойно поговорить с Марком? Прийти, наконец, хоть к какому-нибудь решению? Ведь последний разговор вовсе не стал решающим, расставившим все точки над 'i'. Марк явно оставил последнее слово за собой.

Да и пусть!

Я зло ударила кулаком по постели и рывком села, бросив злой взгляд в ту сторону, где была квартира Корнеева. Мне просто нужно отвлечься и не обращать на этого гадкого бабуина внимания.

Как жаль, что наши желания имеют свойство сбываться совсем не таким образом, каким им бы следовало! Я даже предположить не могла, что уже на следующий день судьба нанесет такой удар, от которого мне не оправиться еще долго.

День начался, как обычный выходной. Я пришла с ночной смены, отвезла Лесю в садик и со спокойной совестью легла спать. Даже погода в тот день располагала к долгому и глубокому сну — хмурые тучи, уютно завывающий за окном ветер и редкие капли дождя, играющие на подоконнике спокойную колыбельную. Вот только выспаться, увы, не удалось.

Спустя пару часов, когда я видела уже чуть ли не двадцатый сон, тишину квартиры нарушил телефонный звонок. Первые двадцать секунд глаза отказывались открываться, надеясь, что громкая песня, орущая во всю мощь телефонных динамиков, заткнется и больше не будет отвлекать мой организм от заслуженного отдыха. Но мобильник продолжал разрываться и вибрировать на прикроватной тумбочке, поэтому проснуться все же пришлось. На дисплее высветился незнакомый номер.

— Да, алло, — хрипло выдохнув в трубку, я прочистила голос и уже более уверенно продолжила: — Я вас слушаю.

— Арина Февралова? — женский, неприятный, почти визгливый голос больно резанул по ушам.

— Да, это я.

— Ну здравствуй, деточка. С тобой говорит Ольга Леонидовна, мать Романа.

Я нахмурилась, перебирая в голове всех своих знакомых с именем Роман. Таковых, на удивление, не находилось.

— Какого Романа?

— Отца Леси, твоей племянницы. Нужно встретиться и поговорить.

От шока я сразу же резко проснулась. Моя собеседница словно почувствовала это и громко рассмеялась. В смехе явственно прозвучали злорадные нотки.

— Не ожидала, девочка? Думала, на ребенка и квартиру больше никто не претендует?

— Что вам нужно? — Мурашки прошлись по всему телу, а на затылке зашевелились волосы. Что-то подсказывало мне, что спокойной жизни пришел конец.

— Я же сказала, встретиться и поговорить, — раздраженно и весьма громко произнесла женщина.

— Не вижу необходимости.

— Я собираюсь получить опеку над ребенком.

Я стянула с себя одеяло и встала, чтобы тут же взволнованно начать ходить по комнате.

— Это маловероятно. По всем документам и по завещанию моей сестры опекуном Леси являюсь я.